Выбрать главу

Император Константин, перенося столицу, пытался спасти от разложения хотя бы часть державы. При этом он понимал, что административные шаги недостаточны. Нужна новая идеология, способная сыграть роль узды для разлагающегося народа. Поиски привели к весьма рискованному поступку — была выбрана новая религия! Шаг был беспрецедентным: правитель государства выбрал не просто новую религию с новым Богом, но религию иностранную, к тому же вышедшую из недр подвластного народа.

Чем руководствовался император? У христианства было одно преимущество перед другими религиозными концепциями и тем более перед коренной религией римлян — это наличие мощных сдерживающих моральных регуляторов. Христианство выступало против разгула страстей, против гедонизма как вожделенного способа проведения земной жизни. Христианство освящало патриархальные ценности, что должно было способствовать преодолению демографического кризиса (римский народ как раз вступил в фазу депопуляции, т. е. окончательного распада этноса). Взамен, в качестве компенсации и поощрения, сулилось воздаяние в загробной жизни. Причем воздаяние распространялось не только на правящую элиту, как это было в египетской религии, а райское блаженство в греко-римской мифологии вообще не предусматривалось, Но на всех людей, независимо от материального положения и социального статуса, лишь бы человек выполнял религиозные, а через них социальные предписания, поддерживающее этноэнергетику. Для разнузданной римской черни, в которую выродился великий римский народ, разменявший былые принципы жизнедеятельности на «хлеба и зрелища», такой «педагогический» подход был как нельзя кстати. Однако спасти западную часть империи не удалось даже с помощью новой религии, и римляне вскоре попали под власть других, пассионарных на тот момент народов, а затем растворились среди пришельцев. Античная цивилизация погибла, была почти забыта и лишь тысячу спустя фрагмент за фрагментом восстановлена филологами, историками и археологами.

Попытки лечения римского общества показали, что по достижении некоей границы повернуть процессы деградации уже невозможно. Этнос обречен и сходит с исторической арены, а последующее существование его культуры целиком зависит от того, заинтересуются ли ею другие народы.

Много раньше, чем в Риме те же процессы «сытости», переросшие в деградацию, захватили Грецию и погубили ее демократию. Слово «сибарит» — греческого происхождения (образ жизни жителей города Сибарис в Италии поразил воображение суровых латинян и понятие стало нарицательным). Современный нам историк так отметил этапы деградации:

«В IV в. до н. э. в Афинах так же, как и в других греческих городах, вновь начала входить в моду тяжеловесная и вычурная азиатская роскошь. Строгий аттический стиль причесок, одежды, обуви, мебели и т. п. постепенно вытеснялся более прихотливыми фасонами, чуждыми подлинно эллинскому чувству прекрасного. Хорошим тоном… стали считаться пышные застолья, на которые приглашали всех подряд, стараясь поразить воображение гостей роскошью стола, изысканностью сервировки, разнообразием подаваемых блюд и прекрасной вышколенностью прислуживающих за столом рабов. Делом чести для каждой богатой семьи было теперь обзавестись искусным поваром, который мог поддерживать на должной высоте репутацию хлебосольного хозяина. Эти обеды расплодили в городе целое сословие так называемых "параситов" — нахлебников (от греч. ovtoç — «хлеб», "пища")» (Андреев Ю. В. Цена свободы и гармонии. Несколько штрихов к портрету греческой цивилизации. СПб.: Алетейя, 1998. С. 358).

Следствием изменения общественных предпочтений стал сдвиг интересов из политической сферы в развлекаловку:

«В самый разгар борьбы Афин с Македонией за контроль над черноморскими проливами Демосфену, тогдашнему руководителю афинской внешней политики, лишь с огромным трудом удалось убедить своих сограждан в необходимости передачи на военные нужды и в том числе на постройку новых кораблей для военного флота хотя бы части тех денег, которые хранились в это время в так называемой "зрелищной кассе" (феориконе) — специальном фонде, созданном для оплаты приобретаемых гражданами театральных билетов» (Там же. С. 357).

В результате:

«Заманить народ на собрание для обсуждения самых насущных вопросов государственного жизнеобеспечения теперь удавалось лишь с помощью так называемой "диеты" — платы за участие в заседании, которая постоянно росла…» (Там же. С. 357).

Финал понятен:

«Мысль о необходимости железной руки, способной наконец навести порядок в стране и излечить греческое общество от терзавших его недугов, в то время, как говорится, носилась в воздухе и импонировала людям, подчас державшимся весьма несходных политических взглядов» (Там же. С. 369).