Теперь же Старков выглядел как продукт конвейера, ничем, кроме бейджика на груди, не отличавшийся от сотрудника охраны, сопроводившего Ивана в его кабинет. Строгий черный костюм, темный галстук, белая рубашка. Словно прочитав мысли Ивана, Старков, только заметив Ивана, сразу сказал:
– Вань, мне это тоже не нравиться. Но что делать? Корпоративный инкубаторный стиль…
– Ага, – согласился Иван, – интересуют строгие обязанности, их исполнение, то есть результат, но совершенно не интересуют дополнительные качества и личности людей. Классический капиталистический подход. Ничто не должно раздражать глаз.
Старков улыбнулся, схватил Ивана за протянутую для рукопожатия руку, притянул к себе и обнял.
– Рад тебя видеть, капитан уже?
– Капитан у нас теперь Чернов. А мне звание обещали сразу за рапорт о службе в Чечне. Скажите Александр Петрович, случаем не Оптиум банк является причиной вашего рапорта на пенсию?
– Откуда знаешь? – Спросил, улыбаясь, Старков Ивана с одобряющей интонацией, словно учитель, хвалящий ученика за верно решенное уравнение. Тогда Иван рассказал события, последовавшие с момента ухода того на пенсию, особенно детально рассказывая события последних дней. Старков внимательно слушал Ивана, постепенно мрачнея. Свой рассказ Иван закончил вопросом:
– Я вот только одного не понимаю, зачем одному и тому же банку вербовать кучу людей, имеющих доступ к одной и той же информации?
– Вань, ты раскрутил сам, в гордом одиночестве, то, что мне помогали сделать несколько источников. В том числе Петины связи. Красавец! Но… Неужели не в состоянии самостоятельно сделать главный вывод?
– Так вы знали?! – воскликнул Иван.
– Когда я узнал, что Оптиум банк завербовал всех в нашем отделе, тоже сначала удивился, но потом понял, и было уже поздно что-либо предпринимать. Все на крючке сидели. Зачем было людей излишне нервировать?
– Всех?!
– Да, Вань. Даже несколько девчонок.
– Но зачем девчонки-то им?
– А ты как думаешь? Ну, подумай, не разочаровывай меня. – Старков улыбался.
– У меня только одна мысль. Им не нужна была наша информация.
– Вот! – воскликнул Старков, направив вверх указательный палец. – Правильный вывод. То есть, информация если и была нужна, то этот вопрос был не приоритетным. Нужно было, в первую очередь, установить контроль за людьми, умеющими ее добывать. А потом мы стали резко не нужны.
– Но зачем какому-то банку такой контроль?
– А это не простой банк, Вань. Это личный банк верхушки московской милиции. Собралась братва в погонах, и организовала свой банк. Удобно. Все проверки подконтрольны. Делай что хочу. Левые счета, отмыв денег. И полулегальное финансирование подконтрольных силовых и охранных структур, их нужд. Сейчас, под реформу, им нужно протащить по-быстрому Красильникова наверх, какой-то новый проект у них. Для этого необходимо выслужиться, показать эффективную, хорошую работу вверенного ему подразделения на всех направлениях. А как вас в Чечню, например, загонишь? Только пинком. Вот и пинают.
– Откуда такая информация? – Иван был шокирован.
– У меня друг сослуживец после армии со мной в Москву подался. Мы вместе в институт поступили. Потом подали оба заявления на работу в КГБ. Так, особо не рассчитывая ни на что. Но его вдруг взяли на службу в КГБ, а меня нет. Видно рожей не вышел, – Старков улыбнулся. – Мне обидно стало, тогда я в милицию бумагу написал, их устроил. Я поддерживаю с ним отношения. Он меня информацией по их линии все время снабжал, я его по нашей. Но самое интересное начинается, если ему налить, – Старков подмигнул Ивану, – много баек расскажет. Ты не косись на меня, я в том клане не состою, да никто бы и не позвал. Мне это все давно опротивело, я свой век доживу и так, – он обвел рукой свой кабинет. – А за вас обидно.