– Сысоев и мне предлагал, но я отказался, – сказал Иван, – а Петя, значит, согласился. Наверное, тот ему что-то интересное предложил.
– Да, договариваться он был мастер, но только договариваться надо было точно не с Сысоевым. – Старков задумался, затем выдал вывод: – Значит, некуда было приткнуться больше. Видимо с отцом разругался.
– А при чем тут его отец вообще? И если разругался, зачем было встречу назначать? – удивился Иван.
– Наверное, что бы помирится. Леша, компанию его отца крышует ФСБ, они же и помогают, чем могут, при необходимости. Поэтому и говорю, Алексей, не лезь, там без тебя все схвачено. И батя мог его приткнуть или в компанию к себе, или на какую-нибудь должность к чекистам, раз уж Петя так хотел служить. Но Петя был гордый. И через связи жены вышел на нас, и стал милиционером. Но все это было хорошо и весело, пока тебе двадцать лет с хвостиком, шалости мелкие, то се, ничего еще особо не замечают подозрительного за тобой, или делают вид, что не замечают. Рост твой по службе никому еще не мешает. А я уже тогда за него побаивался. Он же не остановился бы вовремя. Наверное, когда тридцатник стукнул, да еще в милиции большую чистку устроили, пора было уже о чем-то более стабильном думать. Но тут он был один, связей нет, ушли вместе с женой. Он поэтому и пошел на контакт к Сысоеву. Терять особо нечего было. Склеится – хорошо, нет, всегда можно пойти другим путем.
Все замолчали. Снова выпили не чокаясь, закусили. Ситуация была темная, не ясная, но совершенно не их уровня. Потому все помалкивали, добавить было нечего.
– Прямо как мне, вернуться никогда не поздно… – нарушил тишину Иван.
– Что как тебе? – удивился Кукушкин. – Вернуться хочешь?
– Нет, что ты! Мне, Дима, терять особо тоже нечего, и вопрос только в том, склеится или нет. – Иван подвинул рюмку Старкову, тот наполнил ее. – Мне сегодня дали добро на эмиграцию в Америку. А я об этом даже не задумывался еще год назад.
– Ого, – только и выдал Кукушкин.
– Яше привет передавай, – подмигнул Старков. Заметив вопросительные взгляды Чернова и Кукушкина, он добавил: – Я немного в курсе был.
– А что мне делать? – теперь уже Иван развел руки и пожимал плечами. – Банки и нефтяные компании, где сейчас деньги нормальные платят, для меня закрыты. Да вообще любые компании, где есть своя безопасность…
– Как?! – воскликнул Чернов, перебивая Ивана. – Ты же не еврей даже! Или я чего-то не знаю?
Обстановка была сразу же разряжена, все, кроме Чернова, заулыбались. Иван рассказал свою историю получения эмиграционной визы.
– Все же странная штука жизнь, ребята, – глубокомысленно подытожил историю Ивана Старков. – Петя единственный из вас, кто хотел служить в милиции, но делал это не совсем правильно. А вы… Один, не сильно любящий армию, в итоге отмотал год в Чечне и теперь подался в МУР. Причем, о такой карьере изначально и не думал. А что, терять нечего, в принципе, правильное решение, вернуться… Тьфу ты! Уже говорил это сегодня.
– Я не планирую возвращаться, – отрезал Чернов.
– Ты аккуратней там, Леш, я это хотел сказать.
– Постараюсь…
– Второй, – продолжил Старков, – пришедший отсидеться от той же армии, совершенно случайно оказался самым перспективным молодым специалистом, но плюнул на все и решил свалить в Америку. Тоже сначала не задумывался о таком повороте, но тоже правильным решение выглядит. Ты-то никуда не собираешься?
– Петрович, – ответил на адресованный ему вопрос Кукушкин, – а кому и где я нужен? Мне уже за сорок, менять что-то поздно. Дети дома, жена там же…
– Мне сгодишься, если что. Серьезно, покупай костюм и приходи ко мне. Денег платят побольше, чем у вас там. Патриотизм на службе уже давно не в моде.
– Спасибо, Петрович, буду иметь в виду. Но пока я останусь там еще поработать. Надо на пенсию льготную доработать, три года осталось, ваши наверняка конвертами из-под стола платят, а это меня пока не устраивает.
Старков кивнул. Каждый задумался о своем, за столом повисла тишина. В конце концов, ее нарушил Старков:
– Знаете, хоть мы тут собрались по грустному поводу, я хочу выпить за всех нас. Думаю, Петя не обидится, ведь он тоже вас любил, и ему бы точно не понравилось, что мы тут по нему горюем и слезы льем. Да и на официальные поминки нас не позвали. Вы, безусловно, были лучшей командой, с которой мне доводилось работать когда-либо, и сами это прекрасно знаете. И я уверен, что наш общий результат работы всех вместе, и каждого из вас в отдельности, в том числе и Пети, хоть кому-то, но помог. И скорее всего, даже не кому-то одному. Поэтому, пока мы живы, никто из нас не должен терять этого понимания. Гордитесь тем, что вы служили и помогали простым людям, сейчас это, увы, не модно. Где бы не находились, и чем бы не занимались, оставайтесь такими ребятами, которыми я вас знаю.