— Ишь, какой облегчитель нашелся. А тебе это зачем? Лоботрясничать хочешь, по дворам бегать, «чижа» гонять?.. Ведь ежели мы это самое приспособим, тебе, да и мне вместе с тобой, завтра могут по шапке дать. Отваливайте, мол, вам тут делать нечего, у нас машина есть... Так-то, запомни! А потом и другие причины имеются... На всякие там приспособления деньги нужны, а тебе сколько платят-то?.. Гроши? Вот и выходит, что тебя выгодней держать, чем машину заводить, мил паренек... Так что забудь лучше о своих облегчениях да помалкивай о том, что трудно... этак-то лучше... верней!..
Получив такую отповедь, Вася притих, но от замыслов своих не отказался: «Раз на заводе нельзя — буду делать дома».
Как-то, возвращаясь с завода вместе с отцом, он увидел мастерового, едущего на двухколесном самокате (велосипеде), которых в Туле тогда никто не видывал. Безусловно, этот велосипед был самодельный.
Мастеровой ехал медленно, тяжело нажимая ногами на педали переднего колеса и часто теряя равновесие.
Вася решил, что лучше было бы сделать этот самокат с тремя колесами: так он был бы устойчивее, а заднюю ось вращать при помощи цепной передачи, какие имеются у некоторых станков на заводе. Эта мысль не давала ему покоя всю дорогу.
«Конечно, — размышлял Вася, — с помощью передачи легче будет вращать колеса, и скорость получится больше». Твердо уверившись в правильности своих суждений, Вася решил создать свой самокат — на трех колесах и с цепной передачей.
На заводе в куче мусора он нашел старую цепную передачу, раздобыл колеса от поломанной детской коляски — и работа закипела...
Однажды в воскресный день Вася вышел на улицу со своей «машиной». Она казалась грубой, неуклюжей. Колеса ее были без резины, поэтому они грохотали, лязгали, скрипели. Окруженный толпой любопытных, Вася сел на велосипед и поехал под гору под дикое улюлюканье ребят и лай дворовых собак. Потом прокатился еще и еще. Наконец и среди ребят нашлись желающие прокатиться, и скоро от них не стало отбоя. Но так как «машина» двигалась медленно, ее единодушно прозвали «тихоходом». Васе было обидно. Он верил, что «машину» можно заставить ехать быстрее, и взялся за ее усовершенствование.
После долгих раздумий и трудов ему удалось с помощью отца отладить передачу, которая раньше «заедала». «Тихоход» стал двигаться быстрей и легче. Он стал любимым развлечением зареченских ребят, которые в воскресные дни толпами сходились на Нижне-Миллионную.
Удача с «тихоходом» очень обрадовала Васю. У него появилась надежда, что если он будет учиться у хороших мастеров, то со временем, быть может, сумеет сделать более совершенные «машины». Он стал досаждать отцу, чтобы тот помог ему перейти на другую работу. Осенью, попав в сборочный цех, где собирались мосинские винтовки, Вася получил возможность учиться оружейному мастерству.
Работая среди оружейников, Вася узнал от них немало нового, интересного из истории оружейного дела. Узнал он и о кровной обиде оружейников. Большое начальство зажимало изобретения русских мастеров, отдавало предпочтение иноземным изобретателям.
Возмущение оружейников было глубоко справедливо.
На протяжении многих десятилетий, вплоть до 1891 года, русская армия вооружалась иноземным, зачастую плохим и устаревшим оружием.
В Крымскую кампанию по этой причине русские войска оказались в катастрофическом положении,— у них почти не было штуцеров (нарезных ружей), которыми были вооружены противники.
Штуцеры стреляли значительно дальше гладкоствольных ружей. Поэтому враг имел огромные преимущества. Только самоотверженность и беззаветная храбрость защитников Севастополя помогли им продержаться так неслыханно долго.
Тула в 90-е годы прошлого столетия.
В. А. Дегтярев (сидит) в 1900 году.
Перевооружение русской армии и после Крымской войны осуществлялось безалаберно. Системы новых винтовок, заряжающихся с казенной части, сменялись одна за другой с поразительной быстротой. В 1866 году на вооружение русской армии была принята винтовка Терри-Нормана, через год, то-есть в 1867 году, ее заменили системой Карле, а еще через год — винтовкой Крнка. В том же году на вооружение была принята винтовка «Бердана № 1», а через два года, в 1870 году, этот образец заменили «Берданой № 2».
Эта винтовка оказалась лучшей и производилась в Туле на протяжении многих лет. Лишь в 1891 году на смену ей принимается отечественный образец винтовки системы Мосина.
Русское правительство тратило на перевооружение колоссальные суммы. Когда же начиналась война, Россия испытывала острый недостаток в новейшем оружии. Так было и в Крымскую кампанию и в русско-турецкую войну 1877—1878 годов.