— Допустим... — Ним нахмурилась, сжимая сумку левой рукой.
— Дай мне что-нибудь из своих запасов? Я чувствую, если не попью горячительного — начнётся процесс окаменения. В ваших с Люци интересах не дать мне окаменеть — придётся тащить огромную статую за собой, тратить и без того последние силы.
— Никогда не видел, как гномы каменеют без выпивки при солнечном свете! — обрадовался я, но Ним была со мной явно не согласна:
— Люци! Кто потом его потащит?! Точно не я!
— Ставлю двадцать грамм, припрятанного у меня в сапоге, толчёного огнегриба — он разводит тебя на спиртное.
— В другой ситуации — так и поступил бы! — хмыкнул Бранд, демонстрируя спутникам частично окаменевшие пальцы. Корочка камня уже тянулась к предплечью.
— Нельзя быть таким злым и недоверчивым! — Ним надула губы, глядя на меня, а сама достала из сумки спиртовую настойку от боли в животе и передала гному.
— Эй, милочка! Ты плохо видишь? Я — демон. Мне по статусу положено быть таким! — откровенно детская наивность столетней эльфийки вызывала у меня неприкрытую усмешку.
Пока мы говорили, Бранд осушил небольшой пузырёк одним махом:
— Аааааа! Хорошо! Я чувствую, как энергия растекается по всему телу!
— Как ваша рука? — заботливо спросила Ним. Гном поднял перед собой конечность и свободно пошевелил пальцами:
— Жить буду. А что касается прежнего вопроса о времени пути — у меня есть часы, я засёк отправку нашего маршрута, — Бранд полез в карман, вытащил круглые часы на ониксовой цепочке, нажал на них сверху, внимательно вгляделся в циферблат, словно там вместо цифр было нечто другое, а потом сказал:
— Мы бродим тут уже вторые сутки... Как такое возможно?!
Глава 6
Двое суток. Пока этот гном не сказал, мой организм не заметил пролетевшего времени, не удосужился сообщить о своих потребностях, а это уже любопытно! Я личность довольно капризная, терпеть голод просто ненавижу, хоть для меня это совсем ненапряжно.
Мой желудок незамедлительно исполнил лучшие хиты синих китов в брачный период, чем вызвал неловкую усмешку у эльфийки.
— Что тебя так развеселило? — больше всего в этом мире я не люблю две вещи — укороченные носки, оголяющие щиколотку, и мерзкие усмешки ни к месту. Я на всякий случай посмотрел на ступни Ним и, к счастью, увидел выглядывающие из-под платья ажурные чулочки.
— Ничего! Это нервный смешок от усталости и голода! Мне воспитание не позволяет давать волю утробным звукам вырываться из моего прекрасного тела!
— Помолчите оба! — рыкнул на нас Бранд, снова разглядывающий часы. — Мы ещё один час умудрились потерять... Ничего не понимаю... Я отвёл взгляд от циферблата всего на минутку, а когда взглянул снова — часа как ни бывало!
— Скажи мне, учёный — если смотреть на секундную стрелку, время идёт как обычно? — в моей голове родилась одна теория, которую я пока решил не озвучивать при всех. Окажусь не прав — опозорюсь.
— В этом-то и смысл! — воскликнул гном, не отрываясь от часов. — Стрелки ведут себя в привычном режиме ровно до тех пор, пока я за ними наблюдаю. За которой следить не столь важно — сам факт наблюдения заставляет аномалию прекратить своё действие.
— Какой ужас! — у Ним аж навернулись слёзы по какой-то причине. — Что же нам делать?! Как отсюда выбраться?!
— Тихо, девочка! — перекричал её Бранд. Эльфийка, нехотя, закрыла рот, стала слушать.
— Думаю, ты предложишь нам по очереди ходить с часами перед глазами, чтобы время не ускорялось. Так мы не умрём от истощения ближайшее время, — а вот и тот самый момент, чтобы поделиться планом.
— Верно, — кивнул мне Бранд. — Ты понесёшь часы первым. Вставай посередине цепочки между мной и девочкой. Если не уверен, что сможешь идти за мной и одновременно следить за стрелками часов — я дам тебе руку...
Бранд протянул свою мелкую лапку вперёд, мне с высоты птичьего полёта и рассмотреть-то её было тяжко, про достать я вообще молчу. Гном и сам это понял, буркнул:
— Дурость ляпнул. Понимаю. Пойдёшь на ощупь по стене и на мой голос. Договорились?
— Зачем мне это? — искренне удивился я. — Дайка часы...
Гном отстегнул дорогую цепочку от корпуса, быстро передал мне часики, я тут же впился в них взглядом и с ужасом обнаружил, что это мимолётное действие отняло целых двадцать три минуты. Я скорчил зловещее лицо, после чего на моих скулах и над бровями появились четыре дополнительных глаза. Мне очень не нравилось при чужих людях частично демонстрировать свой истинны облик, но ситуация сейчас паршивая, можно сказать безвыходная.