Упал я в аккурат возле небольшой горки наметённого ветром снега.
Значит всё правильно помню. Значит всё идёт по плану.
– Падла! – пока я падал, ко мне направлялся тот, кто меня уронил. То, что надо!
Буквально через пол секунды он уже склонялся надо мной ,что бы ещё раз ударить чёрт знает куда. В момент, пока он заносил кулак, я резко выкинул свою руку с горстью снега, которую набрал из той самой «горки». От острых иголок замороженной влаги, попавшей в глаза, он на секунду ослеп, инстинктивно хватаясь за своё лицо. Ожидаемая реакция. Теперь моя очередь – резкий выпад металлической трубой и его нога затрещала переломом, роняя своего обладателя на промозглый зимний асфальт.
Всё действо произошло настолько быстро, что бедный Веталь так и не смог оправиться от удара, ловя ртом воздух и размахивая руками почём зря. Элементарная «подножка» с моей стороны помогла ему принять положение лёжа. Затем я наградил ботинком в лицо как его, так и обладателя переломанной ноги. В итоге оба лежат во временной "отключке", третий же стоит, и тщетно пытается достать левой рукой ножик, который накрепко осел во внутренних карманах куртки. Правой рукой он бы достал бы его в миг, а вот левой, да вкупе с дикой болью от перелома, фокус однозначно не получался.
– Что, Ден, – я направился к нему вальяжной походкой, небрежно размахивая трубой. – Не выходит каменный цветок?
– Да пошёл ты… – огрызнулся он и хотел было повернуться для побега, как я тут же замахнулся трубой.
Ден моментально поставил блок здоровой рукой. Судя по скорости, этому его учили в секции по какой-нибудь «рукопашке» для не сильно одарённых индивидуумов.
Вопрос – что будет, если крепкий металл ударит по хрупкой человеческой плоти?
Ответ – негромкий звук «хрясь» и переломанная конечность.
После двух переломов, которые надолго отучат Дена брать в руки «холодное оружие», последовала нехитрая подножка и третий соперник был окончательно повержен. Причём от боли он был почти невменяем, качаясь всем телом на снегу и не прекращая стонать что-то себе под нос.
Произошедшее до меня дошло не сразу – план сработал. Мельчайшие подробности, которые я зацепил краем глаза, податливо всплыли в моей памяти и сформировали конструкцию победы над этими уродами.
Это я всё запомнил!
Это я всё сделал!
Как вышло так, что моя память из непослушного дикого хищника превратилась в домашнюю дрессированную зверушку, я понятия не имел. Да и по чести признаться не очень пытался отыскать ответ – меня устраивала такая перемена.
Выбросив трубу металлическую я на ходу достал из кармана «трубу» пластмассовую и обнаружил, что она тихо мирно спала в моём кармане в выключенном состояние. Судя по всему, чтобы Анька не отвлекала звонками, ведь она точно знала, что я намеревался сделать.
– Алло, – Анька моментально подняла трубку, – ты чего выключился?! С ума сошёл, идиот несчастный…
– Всё хорошо! – я еле-еле смог вставить предложение между её всхлипами. – Я жив здоров. И деньги со мной.
– Да какая разница?! Ты меня чуть не убил этим, дурак! Больше не делай так…
– Я постараюсь… Уж чего-чего, а пообещать не смогу…
– Ну ты и…
– Ань, Аня. Анюта!
– Ну что?!
– Теперь всё будет иначе.
Глава 5.
Возраст: 25 лет
Место: Москва
Уже целых два года Игнат Рафаилович жил в стабильном непостоянстве как с миром вокруг, так и со своим внутренним. Со стороны всё казалось хорошо, и даже слишком, но он-то знал всю природную сущность этого треклятого «хорошо». Для мужчины главная победа в жизни будет безоговорочной тогда, когда к нему придёт осознание, что он никому и ничего не должен.
Для многих этот день не наступает никогда.
Отсюда и мышца сердечная слабовата, и сединка раненько может врасти в пробивающеюся лысину, да и обмен веществ сбиться, вываливая наружу округлое отсутствие пресса. Что до него, так он за два года избавился от всего, на что можно навесить ярлык «должен». И вроде бы всё должно цвести от радужной победы над материальным, но…
Но за это он выкладывал мизерный процент от собственной прибыли. Маленький такой, пять процентов всего. Ежемесячно.