Из гостиницы Арчи уезжал с тяжёлым сердцем. Прошлый вечер он посвятил разбору собственного конспекта, чтобы потом представить князю план развития компании, и совершенно забыл и про меню, и про ужин, а когда проснулся, но на его лице не было блаженной улыбки, а знатно отпечаталась тетрадь, на которой он и уснул. Арчи уже хотел посвятить воскресный вечер знакомство с новыми блюдами, но вместо этого они с отцом съехали из гостиницы. Правда был ещё один неприятный момент.
Уже в холле, когда, расплавившись и раскланявшись отец с сыном выходили на улицу, они заметили на диванах в лобби баре отеля Генриетту, весело смеющуюся и щебечущую с каким-то заезжим господином. Михаэль немного потемнел лицом, но постарался не обращать на потаскуху внимания просто вышел из здания. Но Арчи всё-таки любил маму как сын и попытался позвать её, то увлечённая разговором женщина даже не обратила на это внимания, хотя она отчётливо видела сына, и их взгляды встретились. Арчи даже показалось, что он увидел усмешку в её взгляде. Арчи не был ещё инициирован, по сути, он был ещё ребёнок. И он заплакал, отвернулся и просто вышел в след за отцом. Так он навсегда потерял свою любимую Маму, про которую всегда вспоминал с теплотой. Ту самую Маму, которая готовила им с отцом обед в шахту, ту Маму, которая скрипела кроватью с отцом, ту, которая мазала элексиром разбитые коленки и лечила ему нос и горло зимой…
К новому дому ехали молча. Каждый смотрел в своё окно кареты. Михаэль прогонял от себя тяжёлые мысли, а Арчи, чтобы не расстраивать отца молча размазывал слёзы по лицу. Пока доехали, эмоции немного улеглись, потом было знакомство с прислугой (тоже входила в комплект дома). Теперь у них был свой экипаж, с двумя печатями на дверцах, с четвёркой резвых тяжеловозов и расторопным кучером. Также была кухарка, может быть, она могла быть и толстой и в возрасте, но она была Альвийкой, и кто знает сколько ей на самом деле лет. Что характерно – кухарка была женой кучера, что было вполне логично. Ещё был садовник и горничная, по такому же принципу. Высокому чиновнику также было положено иметь караульного из княжеской дружины (в золочёной броне), посыльного, выполнявшего также обязанности курьера. Караульный менялся каждый день, а посыльный был приписан к компании и появлялся только утром.
Ещё оставалось две комнаты для прислуги, но это было сделано специально, на вырост, так сказать. Правда одна из комнат быстро заселилась. В одну въехала весьма недурная собой гувернантка, ведь после инициации должен же будет кто-то обучать премудростям системы юного Альва, а в другую заселилась такая же хорошенькая секретарша, которая оказалась ну просто крайне необходима Михаэлю. Но это будет несколько позже, а сегодня необходимо стереть сопли с рожи и вперёд на праздник! Не зря же мужики старались?
Арчи прибыл на пароход в своём великолепном костюме, правда он всё-таки зашёл к Хату, и выкупил свою звезду, уж очень лаконично она смотрелась на военном сюртуке. И вот весь такой блестящий, как новый гривенник, он взошёл на трап. Отец встретил его в компании своих «сослуживцев», тоже весь нарядный, тоже в чёрном сюртуке с золотыми обшлагами и лацканами, только не инопланетной, а местной работы. Оказалось, что высшие чиновники имеют обязанность на всех светских мероприятиях быть именно в парадной форме, а у них она такая. Так что и Джузеппе, и Сэм, и Макс, и Цзен, и остальные Мастера, прибывшие на день рождения к Арчи были одеты одинаково. На фоне разряженных вторых, третьих, а иногда и четвёртых половинок смотрелось всё просто великолепно.
Великий Князь сам имел три жены, потому никому не возбранялось многожёнство, правда все стеснялись иметь более трёх жён и некоторые в душе молились на то, чтобы Князь взял себе четвёртую. Но он никак не брал, и страдальцы продолжали молиться. Правда был такой момент, что лёгкие оральные ласки тут вовсе не считались изменой, а были чем-то вроде лёгкой интрижки, а вот полноценный половой контакт мог повлечь за собой большие последствия. Хотя не возбранялось требовать даже оральной верности, что многие мужи и делали, особенно высокопоставленные. Согласитесь, ни кому не захочется целовать жену в губы, чётко осознавая, что она могла недавно сделать ими приятно своему близкому дружку… Кто-то может сказать – Содом и Гоморра, но ведь государство только строится, а жизнь у Альвов длинная, так что будут ещё законы, сформируются традиции и всё «устаканится», потом, а сейчас многожёнство, минетики и всеобщая вольница, пока князь не видит.
- Позволь поприветствовать тебя на этом великолепном пароходе, - Джузеппе раскрыл руки и вышел вперёд, дабы поприветствовать парня, - я не знаю, что тебе подарить, ведь ты теперь самый завидный жених во всём княжестве, но в качестве подарка, я предлагаю тебе назвать это судно.
- Спасибо, дядя Джуз, - Арчи всех мужчин по детской привычке иногда называл дядями, - а назвать нужно прямо сейчас, или можно подумать?
Присутствующие засмеялись, на получившейся шуткой.
- Конечно можно подумать! – Джузеппе обнял Арчи одной рукой, и повёл показывать пароход. По небольшому амбре было понятно, что праздник уже начался, - Я тебе сейчас всё покажу, и только потом отпущу к гостям!
- Джузеппе, дружище, - Макс буквально попытался вырвать мальца из рук кормчего, - А как же мы?
- Мы сейчас всё посмотри и придём! – Джузеппе отмахнулся от Макса, - а у вас есть несколько бочек, нужно разобраться, где у них дно!
- Ах ты старый пройдоха! – Макс засмеялся, - приходите скорее, вместе искать будем!
Джузеппе вёл Арчи вдоль высокого борта судна. Он рассказывал, как долго они выбирали форму, чтобы наилучшим образом подходила под паровую тягу. Оказалось, что в двигателе судна есть огненный элементаль, который следит за температурой огня и за тем, чтобы пламя было ровнее, и самое главное – огненный элементаль единственный из всех порождений духов, что не боялся ходить в море. Все остальные останавливались недалеко от прибрежной зоны. Что-то пугало их среди морских глубин. Потому пришлось рассчитывать только на свои силы. На пароходе был достаточно большой угольный погреб, правда загрузить его углём можно было только на Сардии, на других островах такого богатства не было.
Да и местный уголь, не сказать, что уж больно хорош. Просто за неимением большего приходилось использовать то, что есть. На дальние острова приходилось таскать уголь специально, загружая трюмы под завязку только углём, правда у Арчи в тетрадке на этот счёт были записи. Они с папой обсуждали возможности перевозки угля с помощью специальных не самодвижущихся посудин, а толкать эти посудины можно специальными буксирами, но это всё будет позже, сейчас Джузеппе хвалился своим «изобретением». Когда-то давно он сумел снять с инопланетного водного средства высокоэффективный гребной винт, но он не только снял его, но и разобрал до последней шпилечки. А это было не что иное, как азипод с изменяемой геометрией сопла и угла наклона лопасти. Вещь чертовски сложная, но воспроизводимая, а самое главное – эта конструкция позволяла развивать скорость до сорока узлов на паровой тяге! Правда с такой скоростью никто не ходил, ограничивая её двадцатью узлами. Иначе получалось не выгодно.
Арчи впитывал всё как губка, каждый термин, каждое объяснение. Ему чертовски нравилось всё, чем он сейчас занимался, и даже объяснение, что с изменяемыми углами нет необходимости вращать азипод на триста шестьдесят градусов и вполне хватает двухсот, Арчи не понял, по запомнил. Особенно парню понравилась рубка, где было установлено просто огромное рулевое колесо, всякие блестящие ручки, приборы и даже колокол, почему-то называемый всеми рындой.