— Я знала, что за этим последует, и была в ужасе. Каждую ночь на протяжении недель, находясь в постели, я слышала, как он останавливался возле моей двери, на которой даже дверная ручка отсутствовала, не то, чтобы она запиралась. Ручку возвращали на место только перед приходом моего куратора. Думаю, он так пытался на меня психологически воздействовать. Это продолжалось до моего семнадцатилетия. В ту ночь он пришёл в мою комнату и ну, попытался получить от меня желаемое. Я страшно боялась, что такое может случиться, и устала от этого чувства, поэтому спрятала баллончик лака для волос под подушку. Когда он начал трогать меня и всё такое, брызнула ему в глаза лаком. Потом убежала и никогда не сожалела о содеянном.
Деймон взял Николь за руку и стал поглаживать большим пальцем костяшки её пальчиков.
— Мне очень жаль, Николь.
Он узнает, кто это был, и убьёт сукина сына медленно и мучительно.
— Деймон, не надо меня жалеть. Я рассказала тебе это, чтобы ты понял мою позицию. — Николь вздёрнула подбородок. — Вот почему я веду себя так с детьми. Я знаю их страх. Испытала его на своей шкуре, осязала его вкус на языке, жила с ним до семнадцати лет. Ради их безопасности и счастья я горы сверну. Так что, когда по моей вине дети попадают в руки монстра, я не ухожу от ответственности. Не за свою жизнь я трясусь, а за жизнь этих невинных детей.
— Николь, я тебя не жалею. — Деймон смотрел ей прямо в глаза. — Отнюдь. Я никогда не встречал таких, как ты.
Николь фыркнула, пытаясь смягчить обстановку.
— Бьюсь об заклад, что нет.
Усмехнувшись, Деймон глянул на часы.
— Давай. — Он встал и, порывшись в кармане, оставил чаевые. — Нам необходимо через час быть на складе.
Простонав, Николь встала.
— Фу... разве мы не можем пропустить сегодня тренировку.
Придерживая для неё дверь, он покачал головой.
— Митч меня уволит.
Внимательно осматривая стоянку и готовый к любой неожиданности, Деймон взял Николь за руку. Она удивленно посмотрела на него снизу вверх. Разум ей говорил: он просто так пытался оградить её от опасности, в чём собственно и заключалась его работа. Но всё же её сердечко ёкнуло от ощущения, как его большая ладонь сжимала её руку.
На склад они прибыли рано, перед этим заехав к ней домой, чтобы она переоделась.
Войдя в спортивный зал, Митч направился к Николь, работавшей с боксёрской грушей. Деймон беседовал с Джаредом и Дунканом. Народ потихоньку подтягивался на тренировку. Те, кто пришёл, уже начали разминаться.
— Каллахан, как идут дела?
— Хорошо.
Взяв воду, она отпила большой глоток, прислонившись к боксёрской груше.
— Сегодня всё прошло, как по маслу.
— Больше никаких происшествий?
Митч сверлил её глазами, словно проверял на детекторе лжи.
— Я ещё дышу, так что всё хорошо.
— Каллахан, не умничай, — прорычал Митч.
Усмехнувшись, она поставила бутылку с водой на пол.
— Я в порядке. Думаю, что вы, парни, переусердствуете с защитой. Ну да ладно.
— Можешь ехидничать сколько тебе влезет, пока они считают, что круглосуточной охраны будет достаточно, чтобы обеспечить твою безопасность.
Обозначив свою точку зрения, Митч развернулся и потопал прочь. Николь закатила глаза и тут боковым зрением заметила двух красоток, направлявшихся к вампирам. Среди них была и та рыжая, что до этого приходила с Деймоном. Взглянув на свои старые треники, на футболку со Снупи на груди и простонав от своего жалкого вида, Николь отвернулась и начала дубасить по груше. Ей совсем не хотелось наблюдать, как Деймон уведёт одну из этих девиц в раздевалку в конце зала.
— ПМС или ходячий банк крови, возникший на горизонте? — спросила Пэм, подкравшись к ней сзади.
— О чём ты? — тяжело дыша, выдавила Николь, колошматя грушу комбинацией ударов, которым их обучили для разогрева.
— Проехали, — хмыкнул Пэм. — Джаред поведал мне о женщинах, которых они используют для своих нужд. Я к чему, блин... только глянь на них. Безупречны во всём, и их одежда... Вау, думаю, они получают кучу бабок за свою работу. Да такое нижнее бельё мне и не снилось. Если они его вообще носят. Белые брючки рыжухи обтягивают её как вторая кожа, и при этом никаких намёков на линии от трусиков. Может на ней стринги? Не представляю их в трусиках шортиками.
Николь уже занесла руку для бокового удара по груше, но остановилась и повернулась к подруге. Пот струился по лицу.
— Пэм, ты серьёзно? С чего, чёрт возьми, ты взяла, что меня волнует их бельё, да и носят ли они его вообще?