Чед явно был на грани: взгляд — дикий, дыхание — тяжёлое. И если сейчас прольётся свежая кровь, у Деймона с Джаредом, вероятно, появится возможность его остановить.
С этого момента, казалось, что всё происходило в замедленном темпе. Николь всегда ненавидела боль и кровь, но сейчас ни секунды не колебалась и приложила острую жестянку к запястью. Кратко помолившись про себя, она шагнула вперед.
— Чед, — произнесла Николь на удивление себе сильным отчётливым голосом.
Подняв к нему руку, она полоснула по запястью, разрезав его до кости. Хоть бы кровь потекла обильно, и Чед слетел с катушек.
— Ты проиграл.
Последнее, что она помнила: не успел Чед на неё наброситься, как его сбили с ног, и её поймали до того, как она упала на пол.
Обеспокоенное лицо Деймона расплывалось перед её глазами.
— Я тебя держу.
Воин осторожно положил её на пол.
— Боже, Николь, о чём ты думала?
Деймон сорвал с себя футболку и туго обмотал её вокруг тонкого запястья, пытаясь остановить кровотечение.
— Хотела тебя спасти.
Николь горела желанием коснуться его лица, но силы её покинули.
На мгновение Деймон отвернулся. Когда же снова на неё посмотрел, одинокая алая слеза скатилась с уголка его глаза и побежала по щеке.
— Николь, не покидай меня.
Его голос звучал так далеко.
У Николь сдавило горло, и она стала задыхаться. О, Боже, ей совсем не хочется умирать.
— Мне страшно.
— Николь, с тобой всё будет хорошо. Дорогая, ради меня, не сдавайся.
Деймон усилил давление на её запястье, пытаясь остановить кровь, но это не помогало. Клыки увеличились от сладкого аромата жизни Николь, вытекающей из неё на грязный пол.
— Блин, — тихо прошипел Деймон.
— Нет, не будет, — прошептала Николь.
Она так устала и замёрзла. Веки медленно опустились, потом приоткрылись. Перед глазами стоял туман. Как же хочется, чтобы он её спас, обратил в вампира. Но нет. Слишком сильно она его любила, чтобы просить сделать то, что ему претило.
— Деймон, пожалуйста, прекрати и выслушай меня.
— Николь...
Воин сжал её запястье сильнее.
— Деймон, пожалуйста.
Её голос надломился, слабея с каждой секундой. Воин ещё туже затянул футболку на её запястье и поднял Николь на руки, нежно придерживая голову.
— Пообещай мне кое-что, — в конце концов произнесла она, облизав пересохшие губы.
— Всё, что угодно, дорогая.
От переполнявших эмоций голос Деймона сорвался.
— Мне нравится, когда ты меня так называешь.
Слегка улыбнувшись, Николь прикрыла глаза. Прокашлявшись, она подалась к нему ближе.
— Пообещай мне, что ты не сдашься и поймаешь того, кто стоит за «алым кайфом». Позаботься за меня о детях.
Деймон молчал, качая её в своих объятиях и целуя в лоб. Позади него Джаред занимался Чедом. Если напарник оставит гада в живых, они смогут получить от него имена. Сейчас же его заботила только умирающая на его глазах Николь. И время было на исходе. Впервые на жизненном пути он встретил такую как она. Умирая, Николь просила пообещать позаботиться о детях, а не умоляла спасти её и обратить в вампира. Ей не свойственно просить за себя. И даже на грани жизни и смерти считалась с его чувствами и их уважала.
— Обещаю, дорогая, — прошептал он, нежно укладывая её на пол. — Я обещаю.
Но Николь его уже не услышала.
Глава 17
Николь не знала, как долго она прорывалась сквозь боль и тьму, поглотившие разум и тело. Если это дорога в рай, то многих постигнет сильное разочарование. Никакого тебе умиротворения и радости. Тяжёлые веки затрепетали. Боясь открыть глаза полностью, она их только чуть приоткрыла. Её окружала темнота. Разве не яркий свет должен её встречать? Ну, хоть боль исчезла. Чуть осмелев, она распахнула глаза шире и была потрясена, обнаружив себя в мягкой постели в какой-то комнате. Сев прямо, Николь посмотрела на запястье — никакого намёка на шрам. Боже мой, сколько же времени она была в отключке? А может, она и правда умерла и попала на небеса?
Скидывая одеяло, Николь вскочила с кровати. На удивление она чувствовала себя великолепно.
— Ау, есть кто-нибудь? — крикнула Николь твёрдым голосом.
Ладно... её это начинает слегка бесить. Боже, как хочется пить! Облизывая губы, она уколола язык.
— Ой.
Потрогав губу, Николь увидела на пальцах кровь. Живот от голода стянуло тугим узлом.
Она подбежала к висевшему между двумя окнами зеркалу и обнажила зубы. От увиденного глаза полезли на лоб. Заострённые клычки были чуть длиннее остальных зубов. Прикрыв рот рукой, она отвернулась от зеркала.