На выходе из Палат Кейджам встретился Манто Чаксвилли.
Смуглолицый рудознатец сердечно всех поприветствовал и пригласил пропустить по стаканчику в таверне «Алый рог». Он заметил при этом, что там собираются лишь сливки общества, а некоторые уважаемые граждане уже ждут его в таверне.
И добавил:
— Ас вами, Джек, непременно — он настаивал на этом слове — хотел повидаться ваш кузен, Эд Вонг. Он тоже сегодня будет там.
У Джека екнуло сердце. Вот она, встреча «ужей»! Стало быть, приглашение следует рассматривать как приказ. Он глянул на отца — тот отвел глаза в сторону.
— Я приду, — пообещал Джек, — но чуть погодя. Сперва надо повидаться с мисс Мерримот.
— Святое дело, сынок! Но окажешься там — переверни получасовую склянку. И как только песок высыплется, присоединяйся к нам. Договорились? — Отец переглянулся с кивнувшим ему Чаксвилли.
Озадаченный Джек отправился восвояси. Увязавшийся следом до ближайшей таверны Ланк, знавший все обо всех, сообщил по пути, что изыскатель, появившийся в Сбейптаху впервые недели две назад, успел перезнакомиться со всеми, кто того стоит. Тратит почти все свое время и силы на налаживание связей в обществе и крайне мало заботится о подготовке экспедиции в Тхраракию.
Насколько Джеку было известно, отец никогда прежде не встречал Чаксвилли. Правда, за время, проведенное Джеком в горах, в погоне за неуловимым драконом, папаша мог смотаться в город и познакомиться. Странно, что Джеку не сказали об этом ни слова. Жаль, забыл Ланка спросить… Как бы там ни было, отец определенно знает Чаксвилли и, похоже, встреча эта возле Палат неспроста…
Семейство Мерримот занимало большой двухэтажный дом у вершины холма, на самой окраине Сбейптаху. Своей пышностью их обитель уступала во всем округе лишь резиденции лорда Хау. В один прекрасный день, после женитьбы на Бесс, Джеку предстоит стать хозяином хором ее отца, равно как и ферм, сыромятни, богатой лавки и груды золота в банке. Его женой станет первая красавица на многие мили вокруг. Пожалуй, не найти в Сбейптаху юнца, который не позавидовал бы такой перспективе.
И все же спустя час он выходил из дома Мерримотов весьма раздосадованным.
Ничего вроде бы не стряслось. Милая и ласковая, как всегда, Бесс кошечкой устроилась у него на коленях и целовалась, пока за дверью не зашаркали тетушкины шаги — дуэнья была настороже. Тогда девушка перешла почему-то шепотом — к обсуждению связанных с венчанием подробностей и прочих милых пустячков.
Джек не ощущал того волнения, которое вроде бы полагалось по роли. Равно как и не мог набраться мужества объявить девушке о намерении учиться в Неблизке. Несколько раз даже открывал было рот, но, представив, как потускнеет счастливое сияние в глазах Бесс от известия, что свадьба откладывается на четыре долгих года, давился невысказанным.
Они, собственно, даже точной даты помолвки еще не назначили. Но в Сбейптаху само собой разумеющимся считается жениться безотлагательно и тут же обзаводиться детишками.
Совершенно немыслимо просить Бесс остаться дома в одиночестве на целых сорок восемь месяцев, пока Джек незнамо где, за тысячи миль от родных краев. Да и есть ли у него право на это?
Перед самым уходом Джека посетила счастливая мысль: а не предложить ли Бесс отправиться вместе с ним? Она, пожалуй, будет рада повидать свет. Настроение Джека мгновенно улучшилось. Но ненадолго — он тут же вспомнил о невероятной привязанности мистера Мерримота к дочери. Старик поднимет такой хай, что дочь почтет за благо остаться, лишь бы он успокоился.
В таком случае, решил Джек, это только докажет, что отец для Бесс дороже возлюбленного.
Почему бы не спросить ее прямо сейчас, не изводя себя понапрасну? Да, конечно, так и надо, хотя… лучше чуть погодя.
Попозже, когда он сам как следует все взвесит, а ее тетушка не; удет слоняться поблизости.
А не пытается ли он провести сам себя?
По чести говоря, вынужден был признаться себе самому (жек, мужчину не красит подобная нерешительность.
И он ускорил шаг по направлению к таверне — следовало срочно промочить пересохшую глотку.
Едва Джек переступил порог, Джим Таппан, хозяин заведения, с готовностью кивнул:
— Вас ждут в задней комнате.
Джек постучал. Дверь открыл Эд Вонг.
Вернее, не совсем открыл. Приоткрыв, высунул в щель голову и вроде как замешкался. Похоже, собирался сообщить Джеку нечто, явно не предназначенное для ушей остальных собравшихся. Впрочем, судя по гулу голосов, доносившемуся изнутри, подслушивания он мог бы и не опасаться.
— Послушай-ка, Джек! — выдавил он наконец. — Не подведи меня с… ну, насчет Вава, лады? Им известно, что он убит, это я, само собой, рассказал. Но… но не совсем то, что можешь припомнить ты…
— Ничего пока не могу обещать, — с прохладцей ответил Джек. — Посмотрим прежде, как оно там обернется. Лишнего болтать не собираюсь. А теперь дай-ка пройти, кузен!
Эд многозначительно прищурился. Тогда Джек слегка надавил на дверь. Мгновение Эд, казалось, колебался — а не захлопнуть ли дверь и вовсе? затем одумался. Странная гримаска пробежала по его широкоскулому лицу. Он отступил в сторону.
Около трех десятков собравшихся сидели на голых скамьях вдоль стен. Еще с двадцать — среди них и отец — устроились за массивным округлым столом в центре. Кейдж-старший махнул сыну рукой, указывая на место рядом с собой.
Гул голосов мгновенно стих. Все уставились на Джека, а ему прочесть что-либо на лицах, подернутых плотной пеленой табачного дыма, а порой и вовсе закрытых огромными кружками, не удавалось. Юноше стало как-то не по себе. Неужто обсуждали его кандидатуру?
Список собравшихся читался бы как практически полный регистр потомственной и чиновной знати Сбейптаху и округа: Мерримот, Кейдж, Эл Чаксвилли, Джон Мюррей, шериф Глейн, лесоторговец Ковски, док Джей Чаттерджи, отец Эда — Леке Вонг, меховщик Ноконвуд…