— Ее отец — босс мафии, этот блондин — ее телохранитель, и он влюблен в нее. Она ушла, потому что не хочет, чтобы ты был связан с «семьей». Ее отец, вероятно, убил бы тебя, если бы узнал о тебе.
Конечно, это меня не волновало, но это казалось таким же верным предположением, как и все остальное сказанное до этого. Догадка. Это было чертовски неприятно, потому что я начинал сомневаться, что когда-нибудь получу какие-либо реальные ответы.
Он покачал головой, изобразив насмешливую гримасу жалости.
— А ты, бедный ублюдок, ты влюбился в какую-то дикую молодую девушку, которая только решала проблемы своего отца на твоем восторженном члене.
— Должен сказать, я никогда не думал, что снова влюблюсь в кого-то. Не думал, что это во мне вообще есть. — Я видел его приподнятые брови. — Ой, стой. Тебе видней. Представление о том, чтобы быть влюбленным и любить, идея о том, что два человека могут так увлечься друг другом и иметь это устойчивое чувство, я не знаю, я просто где-то потерял веру в это.
— Это чертовски удручает, чувак. Что за хрень? Ты в своем уме?! Не требуется детектива, чтобы выяснить, где именно ты ее потерял.
Я моргнул, ожидая, что он продолжит.
Он усмехнулся, явно собираясь сказать что-то возмутительное.
— В скупой распутной киске твоей бывшей жены… вот та тонкая деталь, которую я пытаюсь изобразить.
Ошеломленное выражение моего лица, казалось, побудило его добавить:
— Ты потерял веру в романтическую любовь после двадцати лет, когда эта сука была поймана с поличным.
— Это так хреново, — выдохнул я.
Я не мог перестать качать головой и смеяться.
У этого человека не было фильтра ни для его извращенного мозга, ни для его возмутительного рта.
— Тернер, у тебя на первой линии Пеппер! — крикнула Кенди из другой комнаты.
Он закатил глаза.
— Приехали. Вот пиздец. Пеппер — старая помощница, звонит мне хотя бы раз в неделю, чтобы сказать, что я проиграл, когда закончил с ней отношения. Не в обиду, но она читала бы мне лекции часами, каждую неделю, если я ей позволю. Смотри.
Он поднес телефон к уху, выслушал несколько предложений, затем сказал:
— Кенди могла бы воспользоваться некоторыми твоими советами. Хочешь с ней поговорить? — он зажал трубку рукой и крикнул: — Кенди! Пеппер на первой линии, хочет поговорить!
Кенди издала недовольный визг в другой комнате.
— Ты ублюдок! — крикнула она, но через несколько секунд я услышал, как она разговаривает по телефону с Пеппер.
Тернер ухмыльнулся.
— Работает каждый раз. Женщины любят заводить друг друга.
— Пеппер [прим. пер. Перец]? Почему ее зовут Пеппер? — спросил я.
— Поверь мне: ты не захочешь знать.
Я действительно доверял ему в этом. По иронии судьбы, я начал доверять ему во многих вещах.
Тернер оказался для меня хорошим другом и всегда меня сильно отвлекал, но как только я оставался один, я снова становился одержимым Ирис.
Как можно влюбиться в человека, которого на самом деле не знаешь? Кого-то, кто кормил вас только ложью?
Кого-то, кому ты знаешь наверняка, что нельзя доверять?
У меня было двоякое мнение по этому поводу: с одной стороны я не мог так слепо доверять и идти на поводу.
С другой я не мог не обращать внимание на логику, не заботясь о последствиях, пока у меня было то, что мне было нужно.
Женщина, которая мне была нужна.
И этот ход мыслей был бесполезен, потому что, в конце концов, все вышло из-под моего контроля, включая мое собственное сердце.
ГЛАВА 2
ПЯТЬ НЕДЕЛЬ СПУСТЯ
Я как раз возвращался из спортзала, когда мне неожиданно позвонил фотограф Лурдес. У меня не было никаких планов с ней, поэтому я понимал, что это был светский звонок.
Мы немного дружелюбно поболтали, и на следующий день я попросил ее выпить чашку кофе. Вопрос просто возник, и она согласилась, ее тон был теплым и дружелюбным.
После того, как я повесил трубку, я подумал, что, черт возьми, со мной не так.
Но я не отменил предложение и обнаружил, что встречусь с ней на следующий день.
Мы говорили часами.
У нас было так много общего. На бумаге мы были идеальными вместе.
Кроме того, она была нокаутом во всех смыслах этого слова. Просто потрясающей.
У нее была естественная золотисто-коричневая кожа и темные загадочные глаза, которые были манящими и экзотическими. Я вспомнил, как она недавно говорила мне что-то о том, что наполовину испанка, наполовину француженка, и она предпочитала первое, с точки зрения внешности.