Я расточил свое нежное, обожающее внимание на нее, с головы до пят, все еще полностью одетый, с нежностью раскаиваясь в том, что должно было произойти, потому что я знал, что этого не будет, не может быть, ничего похожего на нежность, когда мы впервые встретились за долгое время.
После того, как я закончил целовать каждый из ее очаровательных пальцев ног, я поднялся вверх по ее телу, чтобы погладить ее мягкую грудь, проведя кончиками пальцев по ее чувствительным соскам, наполняя ею свои ладони, пока она не начала задыхаться, выгибая спину.
Я подтянул ее кофту к воротнику, обнажил ее ладонями, ее сиськи цвета коралла толкнулись в мои руки.
Я опустил к ним губы и так легко провел ими по ее коже, на что она стала умолять меня пососать ее. Я ласкал напряженный сосок, втягивая его в рот, нежно посасывая снова и снова.
Она начала повторять мое имя.
С таким же успехом я мог умереть и попасть в рай.
Я двинулся вниз по ее телу и стянул с нее трусики.
Я ничего не мог с собой поделать, когда снова поднялся, я остановился на ее лоне и начал лакать.
Она схватила меня за волосы, упираясь пятками в кровать, чтобы глубже просунуть мой язык. Я положил руки ей на бедра и погрузился в ее киску.
Я не рассчитал время, но даже в этом случае я был уверен, что она кончила меньше, чем через минуту, потому что комната наполнилась ее громкими криками, и я, задыхаясь, отстранился, выпрямляясь и нависая над ней.
Я начал снимать с нее толстовку, пока она держалась за мои руки.
Мне было все равно. У меня был доступ и визуализация всего, что мне было нужно. И я был слишком отчаян, чтобы ждать еще.
Я схватился за нижнюю часть ее бедер, подталкивая их высоко, когда толкнул свой член к ее гладкому входу.
Когда мой кончик вошел, я толкнулся, проникая глубже, ища ее самый центр каждым ноющим нервом в моем теле.
Это было так давно. Слишком долго только с моей рукой и только мыслью о ней для облегчения.
Переходить от такого малого ко всему, до единого греховного дюйма ее тела сразу, сжимая тиски вокруг меня, было почти чересчур.
Поначалу я удерживал самую скудную унцию контроля, но ненадолго.
Удерживая ее крепко, я положил ее лодыжки себе на плечи и стал вколачиваться все глубже, глубже, глубже, пока ее тело не начало извиваться.
Я остановился на входе. Один из ее криков был выходом за рамки безумия и паники.
— Слишком много, Ирис?
Она не ответила. Даже ее крики прекратились. Она просто лежала подо мной, дрожа.
Я мог бы воспользоваться ответом.
Без него я вернулся к дыханию ртом, тяжело дыша, пока интенсивно и грубо вколачивался в нее.
Я наблюдал, как мой член выходил из нее, а затем снова входил, мои жестокие толчки становились тяжелыми и неровными в попытке удержать от увеличения моего темпа.
Я изо всех сил старался, но ее не было со мной, когда я достиг оргазма и пролился глубоко внутрь нее.
Я вытащил член, и она скорчилась, неудовлетворенная, как будто не кончила всего несколько минут назад мне на язык.
Мне даже не потребовалось время на восстановление. Я все еще был тверд после нашего соития, и мне уже казалось, что она мне снова нужна.
Я перевернул ее на живот и удерживал на месте своими ладонями, мой рот двигался вверх по ее спине, вдоль ее позвоночника.
Я попытался сдвинуть ее толстовку, чуть ниже ее лопаток, но она сжала руки и удержала ее на месте.
Даже в почти бездумном состоянии это заставило меня задуматься.
Что, черт возьми, она могла от меня скрывать?
Я понятия не имел, что это может значить, но я был обязан и полон решимости выяснить.
— Встань на четвереньки, — приказал я грубым от желания голосом.
С дрожащим вздохом она подчинилась.
Я подошел к ней вплотную, моя растущая эрекция впилась в ее задницу.
Она изогнула позвоночник, покачивая бедрами, чтобы прижаться ко мне задницей.
Без предупреждения и быстро я наклонился вперед, натягивая ее толстовку на ее голову, так что ее спина была полностью обнажена для меня. В этот раз она не успела меня остановить.
Я сразу это увидел, мне в глаза бросилась ее бледность.
Я застыл на бесконечное мгновение, затем мое сердце начало бешено колотиться.
На краю ее плеча, размером с монету, виднелась зажившая розовая рана. Я знал, что это было, потому что она совпадала с той, что была у нее на плече.
Это было огнестрельное ранение.
Еще одно, посвежее. Ему должно было быть всего несколько месяцев.
Я стиснул зубы, мое колотящееся сердце медленно и мучительно билось в моей груди.