Джек обрадовался встрече. Язык у него уже маленько заплетался. Обычно пил он немного, но не сегодня. Сегодня только вино помогало заглушить аромат, от которого до конца не избавило самое тщательное мытье.
Вероятно, поэтому он сразу же и пригласил Бесс полюбоваться находкой. На фоне запаха жемчуга его собственный будет неуловим. Парочка отправилась вниз по тенистой аллейке, в впервые е самого начала знакомства тетушка-дуэнья не сопровождала девушку.
Почтенный мистер Мерримот воздел бровь вслед удаляющейся парочке и перевел взгляд на сестру - черт возьми, парень ведь еще не сделал формального предложения! Он даже шагнул было следом, но непреклонная вдова удержала его и укоризненно покачала головой: ничего не попишешь, настает, мол, пора побыть девушке со своим избранником наедине.
И мистер Мерримот смирился перед загадочной женской мудростью. Принимая из рук виночерпия очередную кружку, он не переставал дивиться, каким это чутьем сестра определила, что уже сегодня Джек сделает первый шаг на пути к ярму... то есть тьфу!., к благословенным брачным узам.
Юноша продемонстрировал гостье подрагивающий серый шар. Самому ему уже становилось невмоготу от одного только вида собственной находки, но положение обязывает. Бесс издала приличествующий случаю возглас - ужаса пополам с отвращением - и поинтересовалась ценой сокровища. Джек удовлетворил любознательность девушки и поспешил увести ее обратно в сад.
Северный ветер внезапно донес рокот барабанов и завывания охотничьих рогов; горизонт за лугом озарился сполохами.
- Вот Р'ли и дома! - почти беззвучно вымолвил Джек.
- Что ты сказал? - не расслышала Бесс.
- Не хочешь ли, спрашиваю, посмотреть, как жеребяки встречают долгожданных гостей?
- О, еще бы! - загорелась девушка, хватая Джека за локоть. - Ни разу в жизни такого не видела. А разрешат?
- Мы украдкой!
Пересекая рука об руку с Бесс залитый лунным светом луг, Джек ощущал странное волнение в сердце. Что было тому причиной? Близость девушки? Лишняя кружка вина? То и другое вместе?
Барабаны меж тем приумолкли; эстафету приняли лиры, напоив хрустальными звуками серебристый купол лунной ночи.
В волшебный хор включилась и сладкозвучная свирель. А над всем взмыл, подобно вновь воздвигаемой башне Давидовой, кристально прозрачный голос. Он журчал, звенел и переливался, чудесным образом меняясь каждое мгновение и оставаясь все тем же - голосом Р'ли, сладостным и опасным манком, столь же влекущим, как сама сирена.
Рокот басистых струн неведомого, очевидно, большого инструмента вступил в удивительный хор, вступил неожиданно, но мягко и властно. Влился - и подчинил себе все остальные, и повел за собой. Все прочие звуки уже иссякали, этот же новый звучал все уверенней, обретая мощь и силу как бы вопреки самому бегу времени и бренности бытия. И все держался, держался, держался. До мурашек по коже, до волос дыбом, до обнаженных нервов.
Но вот смолк и он.
Крепко сжав Джеку ладонь, потрясенная Бесс прошептала:
- Господи, как это было прекрасно... Что бы там ни думал кто о жеребяках, согласись - петь они умеют.
Не в силах вымолвить ни слова, Джек просто взял девушку под руку и повел дальше.
Как смутно припоминалось впоследствии, они с Бесс, хоронясь в кустах, подглядывали за празднеством у костров, любовались ритуальными танцами, в которых принимала участие и Р'ли, а затем и свободными танцами-импровизациями. Когда сирена, от которой Джек так и не сумел оторвать взгляда, ненадолго скрылась в ближайшем кадмусе, он заметил еще кое-что, пронзившее сердце колючим холодком, - и запечатлелось это как раз вполне отчетливо.
Блики костров выхватили из мрака входной ниши кадмуса лицо. И хотя расстояние и стелющийся по лугу дым мешали разглядеть его отчетливо, эти огромные очи и капризно пухлые губки могли принадлежать одной лишь Полли О'Брайен.
Как только Джек уверился в том, что ошибки быть не может, он взял спутницу под локоток и повел обратно. А чтобы не капризничала, напомнил о возможном беспокойстве родичей. Возбужденная музыкой и зрелищем танцующих обнаженных вайиров, Бесс весьма неохотно позволила себя увести.
И всю дорогу, делясь впечатлениями, щебетала без умолку; Джек почти все пропустил мимо ушей - перед его внутренним взором проходили собственные впечатления: гибкая Р'ли в огневой пляске, лицо беженки Полли в мрачной тени кадмуса...
Картины эти настолько захватили Джека, что он не вдруг сообразил - Бесс стоит, опустив очи долу, а губки призывно приоткрыты для поцелуя...
Долой, долой все проблемы и переживания последних дней!
Страстно целуя податливую и неумелую спутницу, Джек пытался позабыть обо всем; хватит, в конце концов, с него забот о чужих подружках! Они из другой реальности; все, что нужно сейчас, - так это Бесс - вот она, женщина из привычного мира. Женитьба, дом, детишки и все такое прочее... Вот единственный выход!
Когда они снова присоединились к остальным гостям, Бесс была уже связана словом. Правда, оглашать свою помолвку они пока не собирались. Вот закончится весенняя страда, все переведут дух - тогда можно и пир закатить. Так что все пока останется в тайне, хотя Джеку непременно следует переговорить с отцом Бесс - пусть разрешит встречаться. Такого рода прелюдии в матримониальных делах - обычное дело. Ведь если свадьба почему-то расстроится, парню еще куда ни шло, а вот невесте... Злые языки окрестят ее "чуточку беременной", а то и похлеще... Попробуй потом отмыться и найти себе жениха по соседству! А переезжать в город, где тебя не знают - хлопот не оберешься.
Такая тайна, собственно говоря, являлась лишь ее призраком. Джеку все это показалось смешным и глупым, но женщине лучше не перечить. Так будет вполне по-мужски.
Он видел, как сразу по возвращении в усадьбу Бесс на несколько мгновений приникла к уху своей вдовой тетушки.
Обе сразу же стали бросать украдкой многозначительные взгляды, полагая, что Джек ничего не замечает.
Вечеринка затянулась чуть ли не до рассвета. Выспаться Джеку, естественно, не удалось; отсюда и в голове туман, и во рту опилки, и настроение гаже некуда. Пошатываясь, Джек кое-как оделся и направился в кухню.