Никто не знал. Помыслить не мог, кто же скрывается под капюшоном. И не думаю, что в планы Томаса входила раскрывать мою личность. Но вот он. Мгновение назад решил заглянуть в сознание Люциуса и тут рука заносится для пощечины. Капюшон слетает. Я замечаю, что Малфой стоит парализованный от шока, а я безразлично взираю на своего карателя. Красивый, высокий мужчина, на вид ему не дашь и тридцати, но в нем чувствуется сила, безудержная и обжигающая. Магия клубится вокруг него. Он никогда не пропускает момента показать свое превосходство. Этот прекрасный, черноволосый и синеглазый мужчина вновь заносит руку для удара. А я толком не отошла и от первого, чувству, как по губе стекает кровь. Я успеваю лишь инстинктивно слизнуть ее, как оказываюсь на полу, такой сильный удар по скуле.
Но я вижу, что моему личному мучителю уже не интересно. Он добился того чего хотел. Люциус отмирает и бросается ко мне. Видимо что-то для мужчины я и значила, раз он не боится. Адекватного, но все же Лорда. С него станется Круцио применить.
Я ничего не отвечаю на причитанию Малфоя. Все просто я их просто не слышу. Я поднимаюсь. Невербально магией поправляю и очищаю мантию, и накинув капюшон, занимаю положенное мне место, у трона Лорда Певерелла.
Уже вечером, когда я расположилась у камина с отстраненным видом Лорд пожаловал и снизошел до пояснения своих поганых действий. Видите ли, слуги что-то распоясались, плохо слушаются. А все потому что, головушки их заняты думами о моей скромной персоне. что-то там о Снейпе городил, которого обеспокоенный Малфой не смог засунуть куда подальше. А Снейп тот совсем сдал оказывается. И все на что горазд — заглядывать в стакан. Регулярно. И все на почве, поисков меня безвременно почившей.
Пока Лорд распалялся и веселился рассказывая мне истинные причины идиотизма своих подданных я тонула в своих мыслях.
Зачем кому — то меня искать? О… Может все в магмире решили поверить моим родителям вещающим о потере единственного ребенка? Ну так, глупо. То просто бумажка. И не так уж все страшно, насколько мне известно. Чете Грейнджер, еще в начале феврале передали документы, о том, что их дочь безвременно отбыла за Грань. Тело предоставить не может, ибо нет его. Несчастный случай с опытами. И самоуничтожение как результат. А маглам то что. Глупые! Ну и ладно. Они сейчас счастливы, живы здоровы, и насколько могу судить по последнему (действительно последнему, ну их на фиг) докладу от мастера Рикберта, мать семейства Грейнджер при надежде. Так что. Могу пожелать им только самого лучшего.
Но все-таки невольно возвращаюсь я к вопросу моих поисков. Спрашивается. Кому я там нужна? Ответ очевиден. Нет до меня никому большой разницы. А волнуются. Спрашивается почему? Я не понимаю.
И опять же таки. Сама я чего хочу? Нет. Не хочу я возвращаться в Хогвартс. Что не говори, но мне подле трижды лорда как-то уютнее, спокойнее и надежнее. Вот и ломай голову с чего такие чувства. Тем более. Обучение никто не отменял. И теперь адекватный Лорд стал в пять раз лучше излагаться плюс круцио в качестве профилактики отменил, да и похвалить, когда заслуживаю, не забывает.
Мелочь, а приятно. Признание учителя.
— …думаю теперь поуспокоятся твои близкие, ведь знают где ты.
— У меня нет близких, Томас, как не странно, но ты почитай самый близкий мой человек. А так. У меня только фамильяр и есть. И все.
Я удивила Темного лорда и это было заметно невооруженным глазом.
— И думаю с выводами ты ошибся, я более чем уверена, что с них станется свободу мне требовать. Пожалуй вряд ли кто, ну за вычетом Снейпа, могут подумать, что я виновата в том, что ты воскрес, ну вот так, — я шутливо взмахнула в сторону кресла в котором восседал Мракс.
С недавних пор, после того, как я смогла таки палочку из пальцев Томаса выбить, мне позволена некая фамильярность. Могу по имени назвать, и на ты обратиться. Но только в обстановке, как Том шутливо назвал «семейной». Да уж. Стараемся мириться. А что еще делать?
— Может и так. Скоро сентябрь… — задумчиво изрек Лорд.
— Пожалуй, скоро, — невпопад ответила я, развалившись на коре у камина. Мне уж никак не хотелось что бы сентябрь наступал.
— Чего так не весело то?
— А то ты не знаешь, — фыркнула я.
— Расскажи, — иногда казалось, что в ровном тоне повелителя земли проскальзывают детские капризные нотки.