это Алтай говорил совершенно серьёзным тоном, с таким же, совершенно серьёзным лицом. Слушающие его начинали всё больше и больше похохатывать: их командир умел в напряжённую минуту разрядить обстановку, чем дополнительно оправдывал своё прозвище: «психолог».
- Кто идёт со мной?
- Я пойду, - сразу ответил Злато, - ты видел, я умею.
- Спецназ, тоже этому обучен, товарищ старший лейтенант. Кто ещё?
- Я пойду, - сказал Град, - должен же я довести дело до конца!
- Слишком много офицеров разом под пули подставляется, - покачал головой Алтай. - Ну, да чёрт с вами, авось пронесёт. Принимается.
Алтай, Град и Злато, сняли автоматы и каски, вытащили из карманов бронежилетов магазины, чтобы максимально облегчить себя. Оставили только пистолеты, и вложили, в соответствующие отделения транспортного жилета, по четыре гранаты.
- Васько, пойдёшь из воронки. Ивус, - от валунов. Я - от развалин, - распорядился Алтай. - Когда будете на местах - доложить. Начинаем по моему сигналу, все одновременно. Всё. Скрытно выдвигаемся на исходные.
Каждый, скрываясь от взора вражеских танкистов, хоронясь за бугорками, подбитой техникой, мелкими сухими кусточками, используя выбоины, по-пластунски двинулся к своим исходным позициям. Дальше, перед танком совершенное ровное, плоское пространство. Всего-то метров 60-70 до самого танка, а до безопасной зоны, где мы будем не видимы и не досягаемы для пулемётчиков, и того меньше - метров 50. Преодолеть их - дело нескольких секунд, но КАКИЕ это будут секунды! Секунды, в зоне обстрела в упор из крупнокалиберного зенитного пулемёта, одно попадание из которого, разорвёт тело на куски.
Через несколько минут Алтай был на своём последнем рубеже, у развалин. Почти тут же доложили о своей готовности Град и Злато.
- Гамма, Глаз, приготовились. Вперёд, марш!
Все трое разом бросились к танку. Через секунду башенный пулемёт взорвался градом огням. Заметался, начав суматошно дёргаться и крутиться, то в одну, то в другую сторону. Алтай и двое других начали свой танец смерти. Бросок тела в одну сторону, падение, перекат, бросок в другую, падение, перекат, резкая смена направления, прыжок, кувырок, перекат... Смертоносные очереди проносятся в сантиметрах над головой, ложатся совсем рядом, то слева, то справа, вырывая огромные комья земли. Секунды кажутся вечностью. Пулемёт бьёт попеременно то по Алтаю, то по Злато, а вот Града, подбирающего сзади, экипаж как будто не заметил... Хотя, едва ли это вероятно - на Т-90 телекамеры кругового обзора - просто пулемётчик не успевает заняться им, по-роковому не успевает... Град почти беспрепятственно первым достигает мёртвой, для пулемёта, зоны. Вот он уже на броне, крепит к крышке люка гранаты. Алтай со Злато, тем временем, уже тоже в пределах безопасной зоны, целы и невредимы. Град срывает кольцо, спрыгивает с брони и ныряет под танк. Туда же успевают вкатиться и Алтай со Злато. Хлопок. (Это только в фильмах нам показывают, что взрыв ручной гранаты сопровождается оглушительным грохотом, огнём и клубами чёрного дыма, в реальности же, срабатывание ручной гранаты - это всего лишь хлопок и облачко белёсого дымка). Град снова первый на броне - у люка с пистолетом в руке. Отбрасывает подмятую взрывом крышку. Сработало! Четыре быстрых выстрела, и он скрывается в люке. Доносятся ещё два выстрела. Алтай и Злато запрыгивают на броню. Через пару секунд, Град показывается из люка:
- Принимай заказ, командир!
Супертанк наш! Правда, взрывом повреждён башенный пулемёт, но этого едва ли можно было избежать. Зато всё остальное цело и в полной исправности, если не считать ходовую часть.
За этим приключением Алтай совсем было забыл о времени. На часах 13.58 - время связи с центром. Алтай берёт в руки радиостанцию. Ему страшно. Когда шёл на «Абрагамс» с гранатомётом, страшно не было. Когда шёл под пули крупнокалиберного пулемёта, страшно не было. А сейчас - страшно. Сердце колотится в груди, удары отдают в виски.