- Пещера, я Алтай. Пещера, ответь Алтаю. Приём. Пещера, я Алтай...
В ответ - убийственная тишина... О нас забыли? Нас кинули? Нас предали?
- Центр на связь не выходит, мужики... - как бы извиняясь, выдавил из себя Алтай.
Все молчали, глядя куда-то в сторону или себе под ноги. Даже, обычно словоохотливый Зуй, только презрительно сплюнул на землю.
- Что делать будем, командир? - наконец, спросил Сретень.
- Командиры взводов, Зуй, собрать информацию о потерях своих и противника, о наличии боеприпасов, запасов воды, об исправности техники и вооружения. Через сорок минут жду всех на КНП с докладом. Там будем решать. Выполнять.
Подсчёт потерь оптимизма не добавил. В ходе второй атаки мы потеряли ещё 16 человек убитыми и 21 раненными, 11 из которых ранены тяжело и в дальнейших боевых действиях учавствовать не могут. Таким образом, всего с начала операции мы потеряли уже 60 человек убитыми. Остаётся нас 65 человек, и них только 37 способны держать в руках оружие, причём двое их них оставлены в дозоре у схода с шоссе. Значит отражать следующую атаку будет всего 35 человек - чуть больше одного взвода.
Ещё меньше поводов для радости дал подсчёт оставшихся боеприпасов. ПТУРы и зенитные ракеты полностью израсходованы. Очень мало осталось выстрелов к гранатомётам, а те, что ещё есть - старые, кумулятивные. Тандемных - ни одного. Осталось всего 4 «Мухи». Мало 7,62-миллиметровых патронов для пулемётов - в резерве осталось всего лишь 4 короба по 100 штук... Учитывая с каким количеством пехоты придётся сражаться во время следующей атаки - это очень мало. Не лучше дело и с патронами для индивидуального стрелкового оружия, - для автоматов. Осталось, в среднем, по два снаряжённых магазина на каждого, в резерве - ноль. Из боевой техники, способной вести хоть мало-мальски эффективный огонь - только один БТР-Д и одна БМД, с полностью израсходованным боезапасом для основного орудия и пулемётов. Вода на исходе. Без воды долго не протянуть, особенно в такую жару. А ещё, вода нужна раненным, нужна Сафону, который, не покладая рук, колдует над ними со скальпелем, пытаясь спасти им жизни.
Теперь о приятном. Потери противника в ходе второй атаки - 14 танков, 9 единиц легкобронированной техники (БМП и БТР), и приблизительно 300 (!) мотострелков убитыми и раненными. Нами захвачены два танка противника, не просто танка, а супертанка! В них исправна боевая часть, и не израсходован боекомплект.
Выход один - собирать трофеи. Подбито несколько БМП противника. С них, если не сдетонировал боекомплект, можно снять ПТУРы, разжиться 30-миллиметровыми снарядами для пушки, нашей единственной теперь, БМД. У убитых вражеских пехотинцев мы можем забрать гранатомётные выстрелы. Правда, наверняка, так нужных нам тандемных у них не окажется, ведь они знали, что у нас нет и не может быть тяжёлой бронетехники, танков с динамической защитой. Но могут быть кумулятивные, предназначающиеся для наших БМД. Найдём, - будем бить их танки в ближнем бою, в борт и в тыл. Мы возьмём у них патроны к пулемётам и автоматам, возьмём ручные гранаты, и конечно же, фляжки с водой.
- Раненых, не оказывающих сопротивления не трогать. Забираем вооружение, боеприпасы, воду оставляем, - приказал Алтай.
Он мог бы этого и не говорить. Есть такое понятие - боевое благородство, и в роте Алтая оно никогда не было пустым звуком. Поэтому его бойцы и так не стали бы забирать воду у раненных противника. А, возможно, даже и помогут напиться, перевязать рану, сделать обезболивающий укол... Алтай сделал свои указания просто для проформы.
- Командиры, на всё про всё вам полтора часа. В 16.00 - все у меня на КНП с докладами. Выполнять. Да! Зуй, подожди. Ты Кару видел? Что с ним? Ранение тяжёлое?
- Да, командир. Похоже позвоночник задет. Когда я с ним говорил, он был в сознании, но ногами двигать не мог.
- Ясно. А где Куль? Почему его нет? Он ведь со вторым взводом был.
Зуй помрачнел:
- Убит наш Ласко, командир, - сказал он, потупив глаза в землю. - Из зенитного пулемёта прямо в плечо попало, руку под корень вырвало... жгут некуда было наложить, от кровопотери умер...
Все помолчали.
- Ну всё, мужики, за дело, - сказал Алтай.
Примерно через минут сорок в наушниках Алтая раздалось:
- Алтай, я 33-й. Приём. (Это сержант Буня, командир 3-го отделения, 3-го взвода).
- Я Алтай. Что там у тебя?
- Тут Т-80-й побитый. Экипаж смотался. Орудие исправно, башня движется, боекомплект в наличии, только ходовка не работает.
- Ну, отлично, Буня! Тащи его сюда, - пошутил Алтай.
- Я бы с радостью, но есть проблема. Когда мы с Самусем из танка вылезли из валунов снайпер заработал. Самуся сразу насмерть, меня по руке чиркнул, гад. Лежу за кочкой, головы поднять не могу, капитально простреливает.