- Ничтожная обезьяна всё поняла, о, Великий Господин сменный начальник стражи! - заставил себя крикнуть Тим.
- Сегодня пусть попробует огненное колобро. Приступить. - скомандовал палачам Ур.
Детины тычками подвели Тима к вертикально стоящему колесу, метров трёх в диаметре, под которым был разведён огонь. Лицом вверх положили на него Тима, и накрепко привязали. Затем они стали медленно вращать колесо, и тело Тима периодически оказывалось прямо над огнём. Когда его грудь зависала над пламенем, мучители приостанавливали вращение. Жгучая боль пронзала всё тело, запахло палёными мясом и волосами. Тим отчаянно закричал. Теперь стены каземата услышали и его нечеловеческие вопли.
Ур, при этой экзекуции, возвёл ладони кверху и блаженно затянул: «Крау-у-ур... Крау-у-ур...». После того, как палачи сделали с десяток оборотов, он скомандовал: «Расте!». Тима отвязали от колеса и облили холодной водой из ведра. Затем к нему подошёл Ур, и окропил его ожоги, на груди и животе, какой-то густой, пахучей жидкостью из маленького кувшинчика.
- Это, чтоб ты не сдохла раньше времени, обезьяна, - пояснил он. - Стража, ко мне! Ведите эту обезьяну в молельню Крутильного зверинца. Помолись там хорошо во славу Великого Краура, обезьяна. Будешь плохо молиться - снова накажу.
Стражники снова погнали, едва державшегося на ногах, обожженного Тима, по коридору. Вскоре Тим оказался в тесном помещении, опять же, без единого окна, в котором рядами, впритык друг к другу, на коленях сидело человек сорок узников. Все они хором, в унисон, возносили мантру-молитву проклятому богу Карклуна: «Краууур... Краууур... Краууур...». Меж рядами ходили четыре стражника с хлыстами и зорко следили за тем, насколько усердно узники это делают. Лица пленников были обращены к стене, на которой, в нише, сверкал освещаемый факелами, перевёрнутый крест.
Тиму указали на его место, он встал на колени и принялся вливать свой голос в общий хор: «Краууур... Краууур...»
Через некоторое время дверь молельни распахнулась, и на её пороге показался Ур. «Расте!» - приказал он. Невольники замолчали.
- Та-а-ак, - протянул сменный начальник, - кто у нас сегодня смел лениться, прославляя Великого Краура?
Стражники указали на двоих несчастных.
- Ага. А кто здесь из наказанных? Обезьяна и... кто?
- Вша, господин, - напомнил один из стражников и показал на окровавленного старика в углу.
- Ах да, точно, - вспомнил Ур. - Тааак, значит, двоих богохульных бездельников в залы страданий. Наказать. Вшу и Обезьяну - в лечебницу. Остальных - в сонницу. Слава Великому Крауру. Аминь.
И снова в путь длинным, оглашаемым воплями коридорам. Измученный, обгоревший Тим, всё же мог ещё передвигаться на своих двоих, а вот окровавленный старик оказался совсем плох, самостоятельно идти был уже не в состоянии. Стражникам пришлось, осыпая беднягу проклятиями, волочь его по полу за волосы.
Старика и Тима бросили в очень узкую комнату, не комнату даже, а скорей конуру, которая очень напомнила Монро ту, в которой он провёл неделю, когда попал на «Орарру».
Их бросили на голый каменный пол, железная дверь захлопнулась и узники оказались в полной темноте. Вскоре явился Ур, осмотрел старика, дал ему какое-то снадобье и присыпал раны красным порошком. «Не вздумай пока подыхать, ты ещё не всё отдал Крауру, старая гнида!» - наказал ему Ур. Посыпал какой-то травой начальник и обожженную грудь Тима, приговаривая: «Обезьяна молодая, здоровая, быстро оклемается. А как оклемается - снова будет наказана. И так постоянно, пока не издохнет...»
Сделав дело начальник стражи удалился, дверь снова захлопнулась. После Уровой присыпки жгущая боль в груди несколько поутихла, тело перестал бить озноб, и Тим начал забываться сном. Где-то рядом хрипел несчастный старик. Он тоже, наверное, засыпал. Или умирал?
Узники проснулись оттого, что показавшийся в проёме двери стражник, со словами: «Жрите, дармоеды!», бросил им несколько тараканов и поставил две мятых кружки с водой. Старик больше не хрипел, было видно, что чувствует он себя гораздо лучше, как впрочем, и Тим.
«Жрите быстрей, свиньи!» - рявкнул стражник. Тим и старик наспех съели своих тараканов и запили водой. Стражник забрал кружки, и вышел, захлопнув дверь.
- Не рад приветствовать тебя в этом адском месте, новичок... - послышался из темноты слабый голос слева от Тима. Это старик.
- Я тоже не рад, - ответил ему Тим.
- Как звать тебя?
- Квалуг.
- А меня - Фиск, - вша.
Только сейчас Тим понял, что старик говорит с ним по браганьски.