Я в вагоне. Вот моя полка. Место внизу. Ехать недолго. Всего-то ночь переспать. В 9.53 поезд должен быть в столице, на Ленинградском вокзале.
В половине восьмого будит проводник - собирает бельё. Поезд входит в московские пригороды. Кому не известно, что Москва - громадный город? Когда въезжаешь в него на поезде, то едешь до станции вокзала, кажется, целую вечность. Сижу на своей полке, прильнул к окну, с тревогой и любопытством взираю на то, что открывается передо мной за стеклом: какая она теперь стала, Москва?
Первое, что поражает - это пробки - гигантские, нескончаемые, до самого горизонта. Господи! Разве может быть столько машин в одном месте? Для меня это невообразимо. В моём Родном городе машин относительно немного - у большинства людей нет денег их покупать. В Питере пробки тоже приличные, и я давно уже к ним привык. Но здесь - просто фантастика, антиутопия! В 89-м такого не было.
Изменилось не только это. Изменилось всё. Другие дома, другие улицы, другие цвета... Я никогда не любил Москву, даже ту, советскую. Люди вокруг казались мне злыми, холодными, бездушными, и их было ОЧЕНЬ много. Москва напоминала мне исполинский термитник, где огромные толпы озабоченных и на что-то озлобленных людей находятся в вечном броуновском движении, людей, которым в лучшем случае нет друг до друга никакого дела, а в худшем, видящих в каждом встречном врага. Ты начинаешь чувствовать себя там всего лишь жалкой, ни кому не нужной песчинкой, которую несёт в неизвестном направлении гигантский смерч. Ты становишься настолько маленьким, в этом огромном, кишащем людьми городе, что тебя уже просто нет.
Это я говорил о той, былой, Красной Москве. Какой же мне тогда представляется Москва нынешняя, капиталистическая - цитадель Эпохи Потребления всего постсоветского пространства? О! Это монстр. Это вселяющее ужас, громадное жестокое чудовище, которое сожрёт тебя не моргнув глазом, едва только ты сойдёшь на перрон. Что же делает российскую столицу столь пугающей, в моих глазах? Три вещи.
Во-первых, люди. Я говорю не только о коренных москвичах, которых-то мало уж осталось. Я говорю обо всех людях, населяющих жуткий мегаполис. Вот две истории. Первую мне рассказал один мой приятель - молодой ещё парнишка, музыкант, рокер. Поехал он как-то в Первопрестольную искать счастья. Помыкался, работы не нашёл, деньги быстро закончились, все до копейки. Был у него московский адрес друга своего, земляка бывшего, с кем они в своё время в нашем городе в одной группе зажигали. Друг этот ещё в начале девяностых, до дефолта, подался в Москву. Денег от продажи большой квартиры здесь, тогда хватило для того, чтобы купить «двушку» там. Быстро получил гражданство (в те годы с этим было полегче), устроился на неплохую работу. И вот сейчас у него московская прописка, собственная квартира в городе, он респектабельный менеджер среднего звена... Жизнь удалась. Приходит наш парнишка к нему. Вот радость-то, восемь лет не виделись! Рассказывает ему о своих злоключениях, просит его о том, чтобы пустил пожить к себе на пару недель, пока денег на билет не заработает. Друг ему в ответ: «Нет проблем, брат! А пока пойдём, я тебе город покажу». Время было за полночь. Вышли они из дому. Друг отвёл его километра за три от своей квартиры, зашёл в ночной магазинчик, купил там булку хлеба, вручает её парнишке и говорит: «Ну вот, город тебе я показал. Дальше иди сам. Вот тебе булка хлеба, перекуси по дороге». Между тем на дворе стояла лютая зима. Парень месяц ютился в каком-то подвале, делился крошками с соседями - серыми крысами. Потом как-то смог раздобыть денег на билет, и вернулся восвояси. Вот так. А ведь этот «друг» всего 8 лет прожил в Москве. Он раньше таким не был! Что же делает с людьми этот кошмарный город?!
История вторая. Уже про коренного москвича. Приезжал как-то этот москвич в наш город, в командировку, по обмену опытом. Тоже врач-невропатолог, кандидат медицинских наук. Проработали мы, я, мой друг Коля и он, месяц в нашей клинике рука об руку. Вроде нормальный мужик, компанейский. Весь месяц мы с Колей, чуть ли каждый вечер, водили его к себе в дом в гости, таскали по друзьям. Всегда накрывали щедрый стол с нашими восточными яствами: плов, лагман, манты... Поили водкой. По выходным сидели, общаясь с ним до утра. Ему нравилось, ему очень нравилось.... Потом, пол года спустя, в Москву руководство наше отправило Колю, тоже на месяц, тоже по обмену опытом. Возвращается Коля оттуда и рассказывает: «Решил навестить я нашего друга московского. Не упал, как снег на голову. Позвонил, предупредил, спросил, когда ему будет удобней свидеться. Пришёл в гости. Он даже чая мне не налил! Посидели пол часа на диване, поболтали о том, о сём, а потом он мне и говорит: ладно, Коль, давай закругляться, мне спать пора, у меня режим. А на часах и девяти не было. Режим у него! Почему-то, когда у нас целый месяц по всем ночам зависал, никакого режима у этого товарища не было». И таких историй - масса. Что же после этого мне ожидать от людей населяющих Москву?