Именно там мы начали перестраивать мир для себя. Потеряв его, мы попытались построить его заново, исходя из ностальгии, наших воспоминаний и неполного представления о мире.
Именно под землёй я понял, как мало мы знали о том мире, в котором жили до того, как ночь снизошла на нас. Я пожалел, что не задал вопросов об устройстве мира, о разных народах и истории. Там, под землёй, мы все поняли, что слишком многое воспринимали как должное в мире, который прежде любили. Действительно ли он нам нравился, если мы его не знали? Можете ли вы полюбить то, в чем совершенно не сведущи?
Когда мы попытались воссоздать мир, вдруг поняли, что можем воссоздать его из того, что знали. До нас сразу дошло, что мы восстанавливаем нашу ограниченность и наши ограничения. Это было меньше того, что мы знали раньше. Поэтому мы не могли начать заново. Тем не менее, нам пришлось начинать с нуля.
Это был сложный период. Самые громогласные из нас хотели восстановить то, что мы знали.
Один сказал:
— Обычаи моей страны лучше. Когда-то мы правили миром. Разумеется, наши традиции должны быть лучшими.
— Ваш народ когда-то правил миром? Ну, мои люди правили им последними. Мы были сильнее вашего народа. Будет разумным сказать, что наши способы лучше ваших, - промолвил другой.
Те из нас, кто приехал из стран, которые прежде не управляли миром, идеально знали, как ответить.
— Если задуматься, — сказали мы, — вы, те люди, которые правили миром, на самом деле разрушили его. Поэтому, можно считать, что ваши традиции и образ жизни — худшие примеры для будущего. Ваши действия довели нас до такого результата. Ваши методы не приведут к созданию лучшего будущего. Мы просто вновь окажемся в подобном месте или еще где-нибудь похуже.
— Что может быть хуже живой смерти? — спросил другой, вышедший из людей, которые не правили миром. У наших женщин вообще ничего этого не было.
— Никто из вас не способен говорить. Именно мужская рука привела нас в эту тьму. Мужчины не могут построить то подобие будущего, которое нам хочется.
Как видно, мы забрали с собой наше прошлое во тьму. Поначалу это прошлое сохранялось долгое время. Люди цеплялись за то, кем они были раньше, как за спасательный плот.
Люди рассказывали о своих домах и о том, где они выросли, с воспоминаниями, полными слез. Те, которые лишились всего, говорили больше остальных о своих потерях. Некоторые из нас вообще не вступали в беседы, а просто слушали и смотрели.
Поначалу никто не предполагал, что существование во тьме станет нашей дальнейшей судьбой. Мы думали, что пробудем там недолго и в конце концов получим знак, сообщающий нам, что наверху все ясно и мы можем вернуться. Но сигнала свыше так и не последовало.
Некоторые люди, которым не терпелось узнать, что происходит в мире наверху, выползли через туннель на свет. Те, кто ушел на разведку, не вернулись. Ни один из них. После того, как третья группа ушла и не вернулась, мы начали опасаться, что происходящее там наверху было хуже, чем мы могли себе представить. После этого наверх долгое время никто не выходил.
До этого момента все считали свое пребывание в туннеле временным. Люди были уверены, что то, что произошло в мире, скоро закончится, и что они смогут выбраться наружу и вернуться к прежнему образу жизни. Из-за этого предположения люди сдерживали себя и мало чем откровенничали. Но как только стало ясно, что они застряли в туннеле, не имея представления на сколько времени, люди стали вести себя иначе и стало очевидным их стремление к лидерству. Те, кто не стремился руководить, по крайней мере, пытались навязать свои представления о жизни другим. Образовались группы, и люди сгруппировались вокруг тех, чьи интересы и происхождение были схожи с их собственными. Если прежде в подобной ситуации все заботились друг о друге, то в нынешней обстановке, группы заботились только о самих себе. Затем людские кланы стали враждебно относиться друг к другу и вскоре начали драться из-за небольшой порции доступной пищи. Драки стали жестокими. Дрались не только мужчины. Женщины тоже стали дикими и жесткими, а порой и более страшными, нежели мужчины.
Меня все это тревожило, потому что я в жизни не желал состоять ни в одной из групп; никогда не стремясь вписаться в них, я покинул сообщество и побрел глубже в туннель. Ничего не найдя, я отправился в одиночку туда, что могло считаться прежним миром.
Когда я уходил, одна из женщин так называемой альфа-группы увидела меня и пугающе вскрикнула. Это была группа, которая состояла из потомков тех главарей кампаний и влиятельных организаций, когда мир еще был прежним. Я был удивлен, что они ладили друг с другом и не выискивали более слабые группы, чтобы доминировать над ними. Но, возможно, они держались вместе, потому что планировали своего рода мировое господство, если долгая ужасная ночь когда-нибудь закончится. Как бы то ни было, женщина закричала. Несколько мужчин стали преследовать меня, пытаясь вернуть обратно в загон. Но я дал дёру. Я думал, что лучше проверю свои шансы во враждебном мире, чем останусь с этими невыносимыми эгоистами.