Я зашел далеко в город в надежде снова наткнуться на девушку. В нескольких домах поселились птицы. Обезьяны из зоопарка галдели на верхнем церковном ярусе. Время от времени по улицам проносились лошади, пугая меня. Я нигде не увидел никаких признаков существования живого человека. В расстроенных чувствах, я вернулся домой. Мои поиски продолжались еще неделю, и также безрезультатно. К концу недели я уже смутно помнил, как выглядела эта девушка. Две недели спустя я уже сомневался, видел ли ее вообще. К концу месяца я обо всём забыл.
Но это заставило меня задуматься о том, что бы я сделал, если бы встретил еще одну человеческую душу в этом диком мире.
6
Между тем я продолжал заниматься благоустройством своего сада. Я приносил растения со всего города. Цветы росли повсюду, в беспорядке. Бархатцы цвели рядом с гигантским ревенем, пуансеттия — с крапивой, шиповник — с геранью. Я видел цветы, о которых прежде никогда не слышал, но приносил с собой только те, которые мне нравились. Так я разбил сад буквально из ничего. Вот так я коротал время с пользой для себя. Вечерами, приготовив себе еду, я читал. Город представлял собой одну огромную обширную библиотеку, и из всех своих вылазок я приносил книги. Я подбирал книги в опустевших домах, в разрушенных библиотеках, в королевских коллекциях. Во многих местах книги истлели; бумага на них осклизла. В одном доме в книгах проросли грибы красно-кардамонового цвета. Одна книга, которую я открыл, рассыпалась при контакте с атмосферой. Это было самое странное. До меня ее никто не трогал, а затем слова превратились в пыль и воздух. Это произвело на меня весьма тревожное впечатление, когда я побрёл обратно домой через мост, по дорогам, где дома стали теперь грудами пыли и щебня.
Когда я приблизился к своему дому, у меня появилось странное ощущение, что что-то не так.
Это меня рассердило. Возле дома было поле с липами и ясенями. Они были огромными, с крепкими ветвями и пышной для этого времени года листвой. Я всегда останавливался, чтобы посмотреть на них, когда проходил мимо. Но в тот день в них было что-то необычное, что-то, что вызывало беспокойство, чего я не мог понять. Я посмотрел на ветви деревьев и увидел гнезда крапивников. Только я отвернулся, собираясь пройти через ворота забора, как понял, в чем дело. Я взглянул туда еще раз и увидел её, сидящей, прислонившись спиной к ясеню, и спавшей. Должно быть, она молча выследила меня.
Я смотрел на нее в удивлении целых три минуты, пока не увидел, что она уже проснулась. Девушка выглядела так, словно все это время не спала. Она даже не шевельнулась, когда заметила меня. Просто смотрела. Я не знал, что делать, поэтому остался там, где стоял, со стопкой книг под мышкой.
— Всё-таки ты меня нашла, — сказал я наконец.
— Я и не искала,— ответила она.
— Тогда почему ты здесь?
— Чтобы установить основные правила.
— Для кого?
— Для нас.
— Зачем?
— Я знаю, что ты пытался меня найти!
— Сколько вас здесь?
— Не волнуйся об этом, - она помолчала, а затем добавила: — Только я.
— Если тут только мы с тобой, не думаешь ли ты, что нам следует держаться вместе?
— Мы должны придумать что-нибудь, чтобы сделать это, иначе не получился. Я исчезну, и ты больше никогда меня не увидишь.
— Хорошо. Мне бы этого не хотелось.
— Вот и здорово.
— Не хочешь войти?
— Значит, так ты решил начать? Пожалуй, нет. Давай поговорим здесь, на нейтральной территории.
Я направился к ней.
— Остановись. Дальше ни шагу, или ты никогда меня больше не увидишь.
Я остановился. Все это время она даже не взглянула на меня. Ее спина все еще спокойно прижималась к дереву. Было что-то тревожное в этом её присутствии. Было похоже, как будто она была духом самой природы, ставшим вдруг видимым, некой призрачным очертанием, появившимся из дерева. Её облик отдавал зелено-коричневым цветом, в то время как её настроение казалось безмятежным, почти безразличным. Но её самообладание было поразительным.
— Мы не будем делать то же самое, что уже делалось раньше.
— Делать что?
— Все это. Я читала обо всем этом. Это был единственный способ понять, как всё произошло, когда мир рухнул. Мы не сделаем того, что совершалось раньше.
— Тогда что мы сделаем?
— Я не знаю. Но, насколько я понимаю, это новое начало. Или конец. Возможно, уже слишком поздно начинать. Но мы не можем сдаться и ничего не делать. Поэтому мы должны найти способ начать, даже если начинать уже слишком поздно. Потому что история закончилась. И виноваты в этом мы.
— Мне нравится, что ты говоришь «мы»
— Я не включаю тебя в это «мы»
— Ах.
— Это то, что я пришла тебе сообщить. Держись своего пространства. И не вздумай посягать на моё. Я не хочу никакой романтики или какого-либо союза, который станет напоминать серьёзные отношения. Я не желаю быть твоей женой или кем-то в этом роде. Ты управляешь своим миром так, как считаешь нужным, а я буду управлять своим так, как сочту нужным сама. И не вздумай в меня влюбиться. Любовь, в конечном счёте, ничего не сделала для человечества. Люди любили, но сами же всё и разрушили. Им действительно удалось положить конец всему именно тем, как они жили и любили. Если мы хотим выжить, нам нужно подумать о чём-нибудь другом.