Выбрать главу

Спустя много лет, когда он получил признание как художник, я подумала, что он все-таки гений. В конце концов, тогда он просто не проявил свою гениальность в обыденном деле. Даже хорошо, что так получилось. Ведь если бы человек, похожий на директора Хо, открыл в нем талант, позволявший писать картины, за которые можно было выручить огромные деньги, то он наверняка не дал бы ему рисовать шестидолларовые портреты. Он запер бы Пак Сугына в удобном «свинарнике» и, постаравшись выкачать все деньги, какие только смог бы, кормил бы его досыта, пока в нем не исчезла бы гениальность. Даже директор Хо, обладавший природным даром видеть способности людей, умевший каким-то особым способом зарабатывать деньги, не смог разглядеть талант Пак Сугына. Стоит только подумать об этом, как я начинаю улыбаться. Это была единственная удачная шутка художника Пак Сугына. Очевидно, он намеренно не демонстрировал свой талант.

Почему, совершенно не стараясь казаться умным, талантливым или выбить себе зарплату побольше, он тихо открылся мне, показав, что на самом деле он настоящий художник? Ответ на этот вопрос я узнала лишь спустя некоторое время. Я ошибочно полагала, что была единственной студенткой Сеульского университета в РХ, с которой его могло связывать чувство дружбы и сознание родства душ.

Как и я, страдая от комплекса превосходства и осознания низкого социального положения, он, наверное, думал: «Как же низко пала студентка Сеульского университета». Странно, но эта мысль придавала мне сил. Я поняла, что повсюду, как и в нашем магазине портретов, есть талантливые и способные люди. Я постепенно избавлялась от плохой привычки делить людей на группы или «сваливать» их в кучу, во мне возрождалась терпимость, вновь стало интересно рассматривать каждого человека в отдельности. Когда я поинтересовалась, оказалось, что среди персонала РХ немало студентов университетов. Здесь работали даже студенты Сеульского университета и его выпускники, были и те, кто едва успел приобщиться к университетской жизни. Мне сказали, что среди уборщиц есть женщина, которая работала учительницей в средней школе. Когда я узнала, что не было никого, кроме меня, кто ходил бы задрав нос, оттого что он — студент университета, проучившись в нем всего несколько дней, я подумала, что, будь где-нибудь рядом норка мыши, я бы тут же спряталась в ней. Мое лицо густо покраснело от стыда.

Когда заканчивался рабочий день, первыми уходили художники, я уходила последней, потому что принимала деньги, а затем убиралась в магазине. Не помню, когда это случилось в первый раз, но Пак Сугын, прибрав рабочее место, стал иногда ждать меня у входа, пока я заканчивала дела в офисе и пересчитывала деньги. Я наивно полагала, что столько времени у него занимала уборка рабочего места, совершенно не думая о том, что он ждал меня специально. Когда было несколько готовых картин, много времени уходило на их отправку по почте, потому что надо было заглянуть в отдел по упаковке и почтовое отделение. В таких случаях он уходил раньше, аккуратно убрав свое рабочее место и закрыв за собой магазин. Конечно, он правильно поступал, что не ждал меня. Когда я думала, что он ждет у выхода, у меня все валилось из рук. Честно говоря, я любила оставаться на какое-то время совершенно одна в пустом магазине. В такие минуты я думала: «Не является ли это чувство, не имеющее ни начала, ни конца, эгоизмом?» В закрытом магазине можно было уделить время и внимание только себе — роскошь, почти забытая из-за трудностей жизни. Это было похоже на ощущение, когда погружаешь свое усталое тело в горячую воду и чувствуешь, как ее тепло медленно проникает в каждую клеточку.

Когда Пак Сугын ждал меня, мы вместе уходили с работы, но это не означало, что у нас было о чем говорить. Мы просто шагали вместе до района Ыльчжиро. Там мы расставались на остановке и садились в разные трамваи, идущие в противоположных направлениях. Иногда в день получения зарплаты он угощал меня чаем. Усевшись в чайной, он внимательно читал газету, временами бормоча про себя: «Когда же кончится эта проклятая война?» В те времена перекрашенная военная униформа была повседневной рабочей одеждой простых людей, поэтому в ней Пак Сугын выглядел не беднее других. Я слышала, как Тина Ким с сочувствием рассказывала, что многие члены его семьи живут в другом доме. Но мы никогда не говорили о его семье. Глубоко в душе я желала, чтобы его жена была некрасивой и ворчливой и рожала детей одного за другим. Я считала, что это была бы минимальная плата за его талант.