Но это на самом деле не так.
Ведь для того и существуют подобные записки, чтобы рассказывать в них всю правду. Верно? Так вот, с годами, путем многих неудач и провалов, я научился ловко подстраиваться под любое общество. Мне достаточно взглянуть на тех, с кем мне предстоит сегодня общаться, и я уже знаю, какое обличие мне стоит достать из моего внутреннего шкафа. И я так ловко это делаю, что даже сам уже забыл, как выгляжу и что думаю на самом деле.
Даже в тот день, когда я познакомился со своей женой, я был в одной из этих тщательно проработанных масок. Да, со временем я подмешивал к созданному мной образу элементы себя реального, но чем больше во мне было моего, тем чаще я слышал: «Когда мы познакомились, ты был совершенно другим». И за последний год я приобрел полную уверенность в том, что «настоящий» я ей не подходит. Так сложилось. Видимо, не надо было казаться кем-то другим, может тогда и не было бы сейчас этого мучительного чувства одиночества.
Впрочем, я отвлекся. Так вот, из школы я вынес немало полезных уроков. Например, научился пить, курить и ругаться матом. Но самое главное как раз в том, что именно в школьные годы я и научился маскировать свою нелюдимость. Хотя нет. Нелюдимость – неудачное слово. Я любил общаться, любил веселые компании. Но мне нужно довольно много времени, чтобы стать «своим». Вот оно! Верная формулировка. Я совершенно не «свойский» человек, и именно в школе я научился прикидываться «своим».
Возможно, эта моя осторожность в общении с людьми была воспитана отцом, благодаря которому я отвык доверять людям, и боялся лишний раз обжечься. Возможно все дело в том, что я был младшим ребенком в семье и долгое время знакомился с кем-то только по протекции старшего брата. В общем, откуда бы ни взялась эта робость, она была со мной с глубокого детства.
И я поначалу жить с этой неуверенностью было тяжело. Все ребята в классе быстро перезнакомились и сдружились пока я еще только начал присматриваться, кто же из них мог бы стать моим другом. Этот поезд быстро ушел, и мне пришлось его догонять, на ходу что-то придумывая.
Далее именно во время обучения в школе я определил для себя те две стези, которые приносили мне удовольствие на протяжении всей моей жизни.
Для начала, я с парой друзей основал «локальную панк-рок» группу. Наверно в каждой школе есть своя группа странных ребят, которые старательно изображают нормальных музыкантов. Мы играли ничем не примечательную музыку на клееных деревяшках, которые по ошибке назывались инструментами. Но именно этот ансамбль привил мне любовь к музыке. С окончанием школы распалась эта группа. С после второго курса института развалилась другая. А я продолжал заниматься музыкой и до недавнего времени продолжал сочинять и получать от этого неподдельное удовольствие.
Далее, я всегда любил сочинять различные истории и придумывать самые разные миры. В ту пору, когда я еще не умел писать, то рисовал убогие комиксы про зайцев. И вот тут могу точно сказать, что рисование – не мое. Посему комиксы быстро ушли на второй план и как только я научился писать, то сразу взялся за сочинение историй. Они были непродуманными и короткими, но я не сдавался и продолжал писать, постепенно наращивая формат. И к середине восьмого класса у меня была готова приличная повесть. Глупая и наивная история, но в целом ее даже можно было прочитать, не сильно при этом страдая.
Так вот и писал я с большой охотой и любовью, покуда в конце девятого класса нам не задали сочинение, что должно было быть посвящено теме борьбы с наркотиками. Нам объявили, что сочинение конкурсное. Если выиграешь на школьном уровне, то отправят на городской уровень, а потом и на областной, и уже если там занять хотя бы третье место, то в подарок дадут новенький телевизор. По тем временам это был просто великолепный приз. И поскольку мне в целом нравилось сочинять и без посторонних стимулов, я взял в руки ручку и за неделю выдал свой «шедевр».
В общем, меня отметила фортуна и мое произведение дошло до областного уровня, а уже летом мне неожиданно позвонили и сказали, что я занял призовое место и теперь меня ждет ценный приз.
Собственно, первого сентября, сразу после торжественной линейки меня торжественно наградили. Целая толпа педагогов во главе с директором прибыли поздравить меня. Выглядели они при этом так, словно каждый из них лично внес свою лепту в написанный мною текст. Хотя, к слову сказать, с редактурой мне помогал только один педагог, и она, кстати, под натиском более «благопристойных» коллег к этому моменту уже уволилась.