– Книгу, – отвечаю я.
– И что, думаешь, в этот раз повезет?
– Вряд ли.
– А зачем тогда пишешь?
– Просто я люблю писать.
– Мммм, понятно. Работу лучше бы искал.
– Я ищу.
– Да вижу я, как ты ищешь! Ты что вообще не понимаешь, что у нас денег нет?
– И что?
– А то! Ты – мужчина! Ты должен нас обеспечивать.
– Я вроде обеспечиваю. Я разве дома сижу и бухаю целыми днями?
– Недостаточно! Возьми подработки, если не можешь нормальную работу найти.
Я ничего не отвечаю.
– Иди в магазин грузчиком. А то расселся он тут! Я же тебе скидывала вакансию, почасовая оплата, рядом с домом. Ты невыносим.
Я ничего не отвечаю.
– Знаешь, когда я выходила за тебя. То думала, что ты будешь нас обеспечивать.
Я ничего не отвечаю.
– Ты все мечтаешь о гитарах своих, о книгах. У тебя есть образование, есть специальность, вот иди и работай!
Я ничего не отвечаю.
– Опять в молчанку свою играешь? Очень по-взрослому!
Я ничего не отвечаю.
– Ладно, я пошла в парикмахерскую. Занимайся чем хочешь!
Я слышу, как она собирается. От злобы у нее дрожат руки, отчего все буквально сыпется из ее рук. Она роняет ключи, затем, пытаясь поднять ключи с пола, цепляет свою сумку, и та тоже с грохотом падает на пол. Она бормочет себе под нос последние ругательства, проклиная каждый элемент мироздания, которому не повезло сегодня с ней столкнуться. Затем я слышу, как она со злобой застегивает молнию на своих сапогах, и, наконец, на прощанье громко хлопает входной дверью, а я снова остаюсь один на один с самим собой.
Так ведь было не всегда?! По крайней мере, мне кажется, что когда-то все было иначе.
Сейчас мы с ней разговариваем только так. Порция упреков, затем скандал и кто-то из нас покидает помещение. А ведь еще пару лет назад мы, и правда, жили душа в душу. С готовностью делили поровну как радости, так и горести. Но затем мой заработок упал, все наши разговоры стали похожи один на другой и ныне целиком состояли из претензий в мой адрес. Я же либо вообще никак не отвечал, либо говорил одну или две ничего не значащих фразы.
Тут мой взгляд невольно падает на большую фотографию, висящую на стене над комодом. На этой фотографии запечатлены мы с женой, что впервые в жизни выбрались на заграничный морской курорт. Тут мы такие молодые, такие красивые и, главное, мы еще любим друг друга. Глядя на эту фотографию, я вижу ту самую женщину, которую я с радостью повел под венец, ни секунды не сомневаясь в принятом решении.
Я смотрю на эту фотографию, где я делаю вид, что пью из фужера некий коктейль через соломку, а моя супруга широко улыбаясь, деланно позирует фотографу, придерживая одной рукой шляпу с невероятно широкими полями. Как же я скучаю по ней. И самое болезненное тут в том, что она всегда рядом, тот человек, о котором я грущу всегда подле меня, но все настолько поменялось, что я могу быть счастлив с ней, лишь вспоминая моменты нашего благоденствия. И мне страшно представить, как после очередного приступа я посмотрю на эту фотографию и не смогу вспомнить ту поездку. Сейчас я еще могу быть уверен, что счастье у меня хотя бы когда-то было, скоро не останется и этого.
Какая она? За что я ее полюбил?
Знаешь, моя жена очень красивая. Статная и высокая. Она очень стесняется своего роста и никогда не носит обувь на каблуке. В последний раз она надевала туфли на выпускной вечер в училище. И фотография с того мероприятия, где она выше всех тщательно спрятана в самый дальний уголок антресоли.
Еще в школе она играла в волейбол, но как только школа закончилась, она решила отказаться от профессиональной карьеры и бросила это занятие ради учебы. Однако это увлечение, естественно, повлияло как на ее внешность, так и на ее стан.
Моя супруга очень худая. Любая бабушка у подъезда сказала бы, что я ее совсем не кормлю. До родов она была немного «мясистей», но после родов у нее появился пунктик, что она толстая, и она чересчур похудела. Впрочем, даже в прежние времена она не была обладательницей пышных форм.
Мне очень нравились ее длинные черные волосы. Они всегда красиво сочетались с ее южным лицом. Я любил гладить ее волосы. Любил их расчесывать, когда она просила. Но потом она забеременела и в какой-то момент просто остригла их. Да, возможно, ей и правда шла эта новая прическа, но я так и не привык к этому образу.
Ее новый внешний вид словно бы сделал ее новым человеком. У меня даже возникло ощущение, что мою жену подменили в парикмахерской. Вероятно, в тот день, когда она отправилась в салон, ее похитили, а ее место прислали какого-то бесчувственного робота. Представляешь, моя жена – та милая и нежная женщина сейчас в лапах злодеев. А я живу с жестоким роботом, который знает всего три слова: «должен», «деньги» и «отвали».