- Но потом у нас родятся дети. Они же будут входить в наше единое целое?
- Разумеется.
- И тогда мы разделимся на какие-то восьмые, а то и шестнадцатые доли?
- Господи, Серёжа, да я согласна быть одной стотысячной долей, лишь бы твоей,- сказала Маша.
- Короче, к чертям собачьим все эти дроби и проценты. Мы, ведь, как бы, единый организм?
- Да,- ответили обе слитно.
- И что, начнём выяснять, кто из нас - печень, кто - желудок, кто - сердце, а кто, пардон - ещё кое-что?
Дружно расхохотались.
- И вправду, чего усложнять жизнь? Это у меня от бессонной ночи замудрствования начались.
- Может, ещё поспим?
- Дулю тебе с маком! Вещай дальше про грядущий быт и светлое будущее.
- А что быт? Жить будем пока в нашем доме на Новгородчине. Спальня будет общей, потому, как у нас неплохо получается втроём... Не хочу ночью скакать из спальни в спальню. Нам изготовят большую широкую кровать на заказ. И поставим в спальне такое же ложе, как было у нас с Машей в камере. С таким же, примерно, покрытием. Очень даже удобно на нём кувыркаться.
Но наш старый дом нам станет мал, когда родятся дети. Точнее, когда они подрастут. С домом придётся что-то решать.
Да, кстати, со службы вы обе уволитесь. Хватит играть в войнушку. Будете растить деток.
- Я тебя одного...- начала Вика, но я её перебил:
- Я тоже уйду в отставку. Выслуга лет у меня полная и более чем.
- Ура! Ура! Ура! Ты всегда будешь с нами!!!
- Всегда-всегда.
- Отлично! А что с домом придумаем?
- Я дал в управление Гамильтону тридцать миллионов кредов. Он, как и обещал, сделал из них семьдесят пять. Оставлю у Гамильтона миллионов двадцать, надо же детям наследство после себя оставить. А на пятьдесят пять миллионов купим небольшую усадьбу.
- Почему небольшую?- спросила Маша.
- Потому, что гектар земли на планете Земля сейчас стоит сто миллионов кредов. Так что моих денег едва хватит на полгектара.
- Но ты можешь воспользоваться моими деньгами. Ты ведь мой муж и деньги у нас теперь общие.
- Машенька, твои драгоценности - это фамильная реликвия. Они неприкосновенны.
- Естественно. Речь идёт не о брюликах, а о моих вкладах в банках. Если гектар земли стоит сто миллионов, мы вполне можем себе позволить купить имение гектаров в сто. Или в двести. Пусть будет парк, сад, озеро, стрельбище, конюшня с лошадьми.
- Э-э-э,- челюсть у меня была отвисшей. Глядя на мой обалделый вид, Вика заливисто захохотала:
- Это ты удачно подженился, Иванов. Даром, что ли, Счастливчик? Ах, Машенька, какие у тебя пушистые реснички! А какие прелестные миллиардики в банке!
- Р-р-р,- сказал я Вике, а Машу спросил: - Так ты миллиардерша?
- Я же говорила, что являюсь последним представителем двух старинных дворянских родов. Гамильтон в списке миллиардеров стоит на десяток фамилий ниже меня.
- Слов нет, одни междометия!
- Серёженька, ты свои миллионы сам заработал, потом и кровью оплатил.
А мне всё по наследству досталось. Я очень боялась, что на мне из-за денег женятся, и хранила в тайне сведения о моих богатствах. Даже в личном деле в штабе Десанта о них ничего не говорится. И в списке миллиардеров я значусь, как "Мисс из России".
- Ты же не в курсе, Машенька, что Серёжка теперь не "Грону-хроно" возглавляет, а разведку Корпорации. Начальник разведки знает и то, что
в личных делах не значится. Узнал про твои миллиардики и решил за тобой приударить. Вдруг чего и выгорит. И выгорело.
- Виктория Вениаминовна,- сказал я.
- Всё. Молчу. Точнее, признаюсь, что ляпнула дурость. Не хочу детей без отца растить.
- Почему без отца?- спросила Маша.
- Тебе Серёжка, по-видимому, не объяснял. Если он назвал тебя девичьей фамилией, значит, сердится на тебя.
- Точно, называл он меня недавно Саблиной, когда сердился, уж и не помню на что.
- Вот. Если назовёт Марией, значит, очень сердится. А уж, если Марией Александровной повеличает, то до развода - один шаг.
- Ого! Это ты в шаге от развода?
- Угу. И срочно припадаю к стопам нашего повелителя, моля его о прощении.
- Я вместе с тобой припадаю, чтобы он тебя простил. Серёжа, я никогда и никому не поверю, что ты меня из-за денег полюбил. Не сердись на Виченьку, ты и сам иногда неудачно шутишь.
- Женский союз в нашей семье чреват угнетением малочисленного мужского населения. Долой матриархат!
Мои жёны зацеловали меня всего:
- Ты - наш царь, король, император. Ты - наш идол! Да здравствует патриархат! Слава нашему повелителю!
- Ой, лисоньки хитрые. Ну, ладно Вичка-то, но ведь ты, Машенька не рыжая...