- Поезжайте-ка сами на место, разберитесь. Потом доложите, - заключил Грибов.
- Я как раз хотел просить вашего разрешения на это, товарищ генерал.
- Вот и прекрасно. Жду подробного доклада. Если все подтвердится, объявите благодарность разведчикам.
…День стоял хмурый. В Вороньей лощине было тихо и сумрачно. Сопровождаемые автоматчиками, Вершинин, Богарников и Вяльцев медленно шагали на лыжах.
Обогнув каменистый выступ, они оказались в самом узком месте лощины. Десяток солдат, сняв полушубки, лопатами и ломами долбили мерзлую землю, а неподалеку рядком лежали трупы диверсантов.
- Сколько здесь? - спросил Вершинин.
- Пятьдесят два, - ответил Вяльцев.
Метрах в четырехстах работали еще несколько солдат.
- Пройдем туда, - сказал Вершинин, и вся группа медленно двинулась по лощине.
- Это уже дело рук моих минометчиков, - похвастался Богарников.
- Толковая работа, - отметил Вершинин. - От такого огня трудно спастись.
Из Вороньей лощины возвратились в землянку Вяльцева. Там были допрошены пленные диверсанты.
- Что ж, подведем итоги, - сказал Вершинин, когда увели последнего пленного.
- По показаниям пленных на вчерашний день в диверсионном отряде абвергруппы «сто два-бис» числилось девяносто шесть человек. В лощине обнаружено шестьдесят шесть трупов, подобрано восемнадцать раненых, четверо захвачены в плен. Неизвестна судьба восьми человек. Может, им удалось выбраться из лощины, возможно, что их трупы не найдены. Среди убитых опознаны три офицера, в том числе командир отряда капитан Штуммайер. Таким образом, как боевая единица диверсионный отряд абвергруппы перестал существовать. Поздравляю с победой, товарищи!… Тринадцать дней готовились мы к этому бою, тринадцать дней томились в напряженном ожидании, а сам бой длился меньше часа. Из показаний пленных нам стала известна та цель, с которой направлялись диверсанты. Они намеревались зайти в тыл второму батальону бригады и уничтожить его.
- Едва ли им удалось бы это, - заметил Богарников. - Во втором батальоне народ опытный, да и сам командир батальона службу знает, не позволил бы застать себя врасплох.
- Ваша миссия, Вяльцев, здесь закончилась, - продолжал Вершинин. - Сдадите участок представителю бригады - и возвращайтесь в штаб… И вот еще что. Постройте отряд, я хочу сказать разведчикам несколько слов.
- Есть! - ответил Вяльцев и вышел из землянки.
Вершинин надел шинель, затянул ремень с пистолетом и вышел наружу. Две ровные шеренги разведчиков стояли перед землянкой. Молоды, овеяны ветрами лица солдат. Прозвучала команда «Смирно». Вершинин поздоровался с разведчиками, похвалил за отличное выполнение поставленной задачи и закончил свою короткую речь словами:
- От имени и по поручению командования армии объявляю благодарность всему личному составу отряда!
- Служим Советскому Союзу! - дружно ответил строй разведчиков.
Засада в Вороньей лощине закончилась полным разгромом вражеского диверсионного отряда. На маленьком участке огромного фронта наши войсковые разведчики дали бой немецко-фашистским диверсантам. Враг был опытен, хитер, хорошо обучен, но и он допустил немало ошибок и просчетов, которыми искусно воспользовались наши разведчики. Успеху в немалой степени содействовали такие факторы, как знание тактики противника, учет психологии фашистских командиров. Знать противника, его силы и боевое оснащение, подготовку и тактику - значит вовремя разгадать задуманный им маневр, упредить, перехватить инициативу, использовать его слабые стороны, ошибки и просчеты для нанесения сокрушительного удара.
ДВЕ ВЫЛАЗКИ РАЗВЕДГРУППЫ
Разведка - это прежде всего дерзание. Чем смелее, изобретательнее, находчивее разведчики, тем плодотворнее ее результаты. Никакой шаблон непригоден в разведке, любая операция разведчиков - будь то поиск, вылазка или что-либо другое - должна нести в себе нечто новое, неожиданное для противника. Иначе успеха не добиться. Огромные трудности стояли перед нашими разведчиками, и преодолевать их было не так-то просто, но, умело используя богатый арсенал разведывательных приемов, они успешно справлялись со своими задачами.
Для примера расскажем о двух вылазках дивизионных разведчиков, проведенных в разное время года и в разных условиях. В обоих случаях разведчики сумели преодолеть сложные препятствия, удачно использовали местность и сложившуюся обстановку, найдя при этом новые, неожиданные для гитлеровцев способы действий.
* * *
Начальник дивизионной разведки капитан Шумов сидел в своей землянке, углубившись в чтение лежавших перед ним документов. В землянке было сумрачно и холодно. Железная печь, натопленная с утра, давно остыла, и Шумов время от времени потирал зябнущие руки. Однако, несмотря на хмурую погоду, на душе у капитана светло и радостно, и весь он охвачен той уверенностью, какой бывает полон человек, нашедший, наконец, верное решение сложной задачи, над которой бился безрезультатно долгие дни и ночи. И хотя задача решена Шумовым пока теоретически, отображена лишь на бумаге, он не сомневался в успехе. Всего час назад капитан докладывал свой план и расчеты начальнику штаба, а затем вместе с ним командиру дивизии, получил полное одобрение этого плана и разрешение приступить к его практическому осуществлению.
Шумов отодвинул бумаги, развернул карту с нанесенной боевой обстановкой. Эта обстановка сложилась па фронте дивизии еще с месяц назад и до сих пор сохранилась без особых изменений. После жестоких, кровопролитных боев обе стороны перешли к обороне, зарылись в землю. Шумов всмотрелся в карту, его интересовал сейчас только один небольшой район, к которому устремлены все мысли и надежды, там будет проведен в жизнь план, над которым он работал последние дни.
В том районе передний край как нашей обороны, так и вражеской проходит по лесным опушкам, а перед ними тянется полоса ровного поля шириной в пять-шесть километров. Ни одна из сторон не рискнула выдвинуть свои позиции в поле, поскольку это поставило бы ее в невыгодное положение. Каждая предпочитала оставаться в лесах, так сказать, в дальнем огневом соприкосновении с противником. Однако гитлеровцы здесь имели одно весьма существенное преимущество: они занимали высоту, возвышающуюся темным островком посреди заснеженного поля. Высота господствовала над местностью и давала фашистам хороший обзор. Не раз командир дивизии генерал Казанцев пытался выбить гитлеровцев с высоты «Остров» - так она именовалась на наших командирских картах - но безуспешно, даже приблизиться к ней не удавалось. И немудрено. Чтобы добраться до высоты, требовалось пройти по ровному полю около двух километров под губительным огнем фашистских пулеметов и минометов. Бой за высоту не обошелся бы без огромных жертв, и Казанцев прекратил атаки, но мысль овладеть высотой не отбросил: слишком много давала она преимуществ врагу.
Захватить высоту можно было бы и без особых потерь, если точно знать систему обороны врага и силы, которыми он там располагает. А данных о противнике на высоте «Остров» никаких нет. Во всех сводках и донесениях, что ежедневно готовит начальник разведки дивизии капитан Шумов, стоит одна и та же неизменная фраза «До роты противника продолжает занимать высоту «Остров». Это означает, что точных сведений нет, а имеются лишь одни предположения. Но, чтобы захватить высоту, одних предположений мало. Главное следует выявить, сколько у врага пулеметов и минометов, где они установлены, какие окопы и траншеи успел он отрыть, имеются ли проволочные заграждения, сколько и где. Все это нужно узнать для того, чтобы уничтожить точным артиллерийским огнем. Только тогда можно будет с наименьшими потерями овладеть злосчастной высотой. Вскрыть систему обороны высоты «Остров», добыть нужные сведения - такую задачу поставил генерал Казанцев перед капитаном Шумовым. «Не спускать глаз с высоты, захватить «языка», - распорядился генерал.