“Fiiirst be a womaaan…”.
Да, думала Галка, я сейчас точно как настоящая баба – страдаю откровенной фигней. А хотя почему это фигней?! Кстати, надо побыть сейчас женщиной как раз на вполне насущном, в отличие от того, чем она последние два часа страдала – надо последовать примеру Лидки и топать на кухню готовить! Брат скоро с театра приедет, наверняка голодный как зверь! Они конечно все эти три дня не виделись даже, потому что Костя все время приезжал после того, как Галя не выдерживала и засыпала, оставив ему на столе ужин, и они до сих пор фактически не помирились после той глупейшей ссоры в пятницу, но кормить-то его кто-то должен! А кто еще, как не Галка, единственный родной ему человек это сделает?! Он же один, как перст...
И Николина, захлопнув компьютер и захватив мобильник с наушниками, направилась на кухню, по дороге думая о том, что идея просто познакомить Вику с Костей вполне неплоха, тем более что Костя не раз говорил, что ему интересно было бы познакомиться с ее подругами, о которых она ему столько рассказывала. Ей эта мысль даже нравилась. Но вот вопрос – что по этому поводу думала бы Лида?...
Комментарий к Глава
XIII
. Разум vs Чувства Если все-таки стоит воссоединить эти два куска в одну главу – говорите сразу!
насчет Джейн Остин: в этой и предыдущей главе если что косвенно упоминаются три романа Остин: “Гордость и Предубеждение”, “Разум и Чувства” (кстати у этого романа классная экранизация 95-го года вроде – Эмма Томпсон, Кейт Уинслет, Хью Грант, Алан Рикман – посмотрите!)) и “Эмма”.
Про сайт Ретро FM это правда, есть у него такой грешок, который регулярно расстраивает автора(
Саундтрек:
Gloria Gaynor – First be a woman
Жду комментариев)
====== Глава XIV. Мороз по коже ======
А Лида тем временем ни о чем не думала, кроме как о том, можно ли уже выключать плиту и отбрасывать макароны, или еще поварить. А не разварятся? Вроде уже дважды чуть не убегали, и вполне разбухли. Наверное пора.
Достала из шкафчика, погромыхав при этом всей хранившейся там посудой, уже старый с местами побитой краской желтый металлический дуршлаг со смешными красными цветочками, закрутила на панели краник, схватила за ручку кастрюльку и вот так, чувствуя себя весами, на одной чаше которых был легкий дуршлаг а на другой тяжелая кастрюля с кипятком и макаронами, осторожно зашагала к раковине. Казалось бы, ничего тут сложного нет. Но даже в этой ситуации Литвина умудрилась вляпаться – пока отбрасывала, на руку попал кипяток. Грохот упавшей в раковину посуды и ругань на всю кухню. Больно было очень, на глазах аж слезы выступили. Ндаа, думала Лида, в срочном порядке открывая холодную воду и засовывая под струю пострадавшую руку, походу ей от мамы в качестве наследства кроме маленького роста и цвета волос, перепала какая-то доля таланта попадать в переплет, и слава богу что только доля! Пока все ограничивалось только тем, что она могла на ровном месте споткнуться, попасть под брызги из-под колес несущейся мимо машины, вот обжечься или пролить на себя что-нибудь. Не дай бог чтобы эта херня распространилась и на дальнейшую жизнь, в том числе и личную...
Наконец боль немного утихла, да и от такого количества холодной воды макароны могут остыть. Хотя, судя по тому, что до сих пор в квартире она одна-одинешенька, этому ужину все равно суждено остыть и разогреваться в микроволновке. Литвина тяжело вздохнула. Мерно тикали в образовавшейся тишине вот уже много лет висящие над столом часы, длинная витая серебристая стрелка указывала на цифру четыре, а короткая, такая же в завитках, только золотистая, была уже на пути к цифре десять. Зашибись! Двадцать минут десятого, на дворе ночь, ее до сих пор нет!
Лида уже устала за последние три недели удивляться, ворчать, ругаться, переживать из-за того, что сестра так поздно приходит домой с работы. Хотя нет, переживать она переживала и очень сильно, но в то же время понимала, что это викина работа, которая для нее очень много значит. Ну еще бы, в Эрмитаже работать это не на заводе у станка горбатиться и не улицы мести! К тому же это был ее самый первый крупный проект – большая международная выставка, на открытие которой собирались съехаться многие крупные шишки из мира искусства и культуры со многих стран. И руководство над работой по подготовке доверили ей, Вике, выбрав из числа многих кандидатов, причем довольно матерых и опытных. Поэтому, скрепя сердце, Лида терпела поздние приходы сестры домой и ранние уходы, хотя сердце у нее кровью обливалось при виде невысыпающейся, бледной и уже замученной Вики.
Сама Вика говорила, что это все временно, скоро мол закончим подготовку, проведем выставку и первым делом я буду целую неделю спать, как сурок. Литвина чувствовала, что сестра сама рада была бы в это это поверить, но работу она закончить должна, и на высшем уровне. Это, как Галка говорит иногда, дело чести и дело кстати выгодное – заслужит похвалы (а в том, что заслужит, Лида ни на секунду не сомневалась!) от руководства или хоть этих шишек, а это и по карьерной лестнице продвинет, и в актив и на личный счет пойдет, да и, как бы меркантильно не звучало, деньжат может подкинуть. Насчет последнего не факт конечно, но Лида очень надеялась, что это произойдет, и деньги будут приличными. Не для себя ей этих денег хотелось, вернее сказать, в первую очередь не для себя, а для сестры. Зря что ли она так себя мучит, не спит не ест?! Работает как, как этот, чувак один, про него историчка говорила недавно, он в 30-е или 20-е за стуки добыл херову кучу угля и на весь мир прославился. Как же его фамилия-то была? На “ст” как-то. Стан, Стар, Страх.. а не, Стаханов, во! Точняк, Стаханов! Еще про трудяг часто говорят “вкалывает как стахановец”. Во-во, это точно про Вику!
А вот интересно, как Галкин брат работает. Говорят, что работа у актеров просто жесть какая, нервишки ни к черту. По сто дублей в день. Любопытно было бы спросить – ей же интересно. И интересно, Галя тоже так ждет его допоздна, ужин готовит? Галка ж у него одна, собственно как и Лида у Вики. Даа, вот вопрос, легко ли быть родным и близким человеком какого-нибудь известного чувака? У тех же хоккеистов как, особенно во время плэй-офф. Это ж адский выброс нервов на площадке. И хорошо если выиграли матч, а вдруг проиграли? Что тогда? Вот тот же Ковальчук. Приезжает после неудачной игры домой, расстроенный или даже злой. А там жена и четверо деток. Он конечно очень их любит и таких семьянинов еще поискать надо, ну а вдруг возьмет да сорвется из-за какой-то мелочи, наорет. Но при этом надо понимать его, сочувствовать и поддерживать. Да, страшно представить, как тяжело его жене. Четверо детей, дом, да и еще и муж с такой нервной работой. Вот завидуют все знаменитостям и их девушкам-женам и даже детям, а сами и не знают, что это тоже тяжкий труд, и не каждый такое выносит. Надо у Галки спросить как-нибудь, трудно ли быть сестрой известного актера...
Разложив макароны на две тарелки, при этом не то сознательно а не то чисто на автомате набрасывая лишние ложки две во вторую тарелку, отставленную чуть в сторону, Литвина достала из шкафчика терку и метнулась к холодильнику, достала небольшой кусок сыра – как раз им с Викулей на двоих к ужину. А вообще в холодильнике пустовато. Бл*ть, как же она сама не догадалась сгонять в магаз, ведь деньги лежали в тумбочке в прихожке! Теперь либо придется на завтрак кашу варить (фи! Она с детства кашу не любила, особенно манку и почему-то еще кукурузную!) либо еще что-то придумывать. Или Вика, адски уставшая, после работы еще в магаз пойдет и потащит тяжеленный пакет со жратвой домой. А от их дома до магаза хер знает сколько пехом идти...
Натирая сыр над своей тарелкой, Литвина опять задумалась и сразу о трех вещах. Во-первых, о том, чтобы хоть сейчас для полного счастья не порезать палец об эту терку, во-вторых, о том, что надо сделать так, чтобы Вике осталось по крайней мере не меньше сыра, чем ей самой, ну и в третьих о том, что сегодня она, поддавшись какому-то влечению, вдруг, как это называется, излила душу Гале, не самой своей близкой подруге, хотя даже не подруге, а просто приятельнице, с которой виделись-то всего два раза и не то чтобы часто переписывались и созванивались по скайпу. Не, они конечно были членами одной компании и вполне тепло и нормально общались, но все больше на тему хоккея и любимой команды, ну еще немножко о музыке-кино-книжках, а вот про личную жизнь и семьи свои никогда они друг другу не рассказывали. А сегодня она, Литвина в смысле, словно с цепи сорвалась, что-то прорвало ее. Но что было удивительно, у нее было упорное ощущение спокойствия, словно она твердо знала, что Галка никому почем зря не разболтает это.