- Заходи на чай с пирогами к бабе Иде, касатик, – ласково и певуче проворковала обаятельная старушка, и Саня пообещал, что обязательно как-нибудь заглянет к ней чтоб отведать ее фирменных сливовых и яблочных пирогов.
Выходя от бабы Иды, как бабушка назвала себя, на улицу, Саня усмехнулся, подумав, что не каждый день встретишь столь обаятельных и солнечных старушек, как Аделаида Семеновна. Бабки, которых Гущин встречал на своем пути, были в основном ворчливыми и противными. А эта такая приятная, интеллигентная и общительная. Еще Саня подумал о том, что баба Ида наверняка подружилась бы с его собственной бабушкой, жившей на другом конце Питера, которая тоже любила готовить всякие вкусности вроде пирогов к чаю, рассказывать истории из своей прошлой жизни и петь песни, особенно народные. А еще Гущин заметил, что здорово все-таки делать добрые дела – люди тебе улыбаются и ты там себе приятен, будто солнце светит. Кстати про солнце.
Шагая к выходу из двора, Саня остановился возле стоявшей у соседней парадной машины и посмотрел на собственное отражение. Баба Ида не зря сравнила его с солнцем: Гущин и правда так и светил физиономией, как начищенный к празднику самовар. Это от счастья – художка за последний год ему до жути надоела. И от гордости. Да, сегодня был такой редкий день, когда Саня был горд сам собой.
Последний раз он собой вот так гордился пару лет назад, когда нарисовал в альбоме воображаемый им музей славы СКА и пришедшего туда, в форме и экипировке, в коньках и с клюшкой Ковальчука, а на обратной стороне он написал, что посвящает этот рисунок самому лучшему и крутому капитану СКА Илье Валерьевичу Ковальчуку. Тогда он сфотографировал получившийся рисунок с обоих сторон и, на свои страх и совесть, решился отправить фотографии лично своему кумиру в личку в вэка. Прошло около двух месяцев, и юный художник уже и думать забыл про свое творение, когда однажды летним утром он, поглощая мамины блинчики и запивая их кофе, который он уже в тринадцать лет с удовольствием пил, залез по своему обыкновению в сеть и обнаружил долгожданный ответ. Хоккеист, в отличие от многих своих коллег очень редко заходящий в соцсети, ничего не ответил, но залайкал обе фотографии, а это вместо тысячи слов обозначало лишь одно: капитану СКА творение юного болельщика понравилось! Тогда Саня полдня носился по квартире колесом, а еще кричал, что он самый счастливый человек на Земле! Он тогда реально был счастлив и горд собой, как и сегодня.
Между тем, Гущин уже приближался к своему двору, когда где-то в рюкзаке пропиликал телефон, пришла смска. Останавливаться и снимать рюкзак, открывать и доставать оттуда мобильник было лень, да и что тут до дома осталось, минут пять от силы! Придет домой и там посмотрит. Саня уже подошел к своей парадной и с некоторым недовольством понял, что рюкзак все равно придется снимать и открывать, потому что ключи от дома у него лежат как раз там, когда его окликнул детский тонкий голосок.
- Саня, привет! Как дела?
Гущин обернулся и увидел, что на пустой дворовой детской площадке, на карусели одиноко сидит маленький худенький мальчишка лет пяти.
- Здорово, Ярик! Да вот экзамены сдал все в художке.
- Супер! Я знал что у тебя получится! – малыш подбежал к нему и стал с любопытством рассматривать его огромную сумку и коробку со скульптурой.
- Спасибо, – не сдержал улыбки Гущин. – А ты чего во дворе сидишь да еще и один?
- Да мамка сегодня допоздна на работе, а дома скучно, – ответил деловито и в то же время со вздохом как настоящий взрослый, никак не как пятилетний мальчуган, Ярик.
Саня вздохнул и нахмурился. Ярик был сыном их соседки с нижнего этажа Верки, совсем молодой девчонки, не очень многим старше Риты, и классической матери одиночки. Вера родила его, едва закончив школу. И назвать бы ее непутевой и вертихвосткой, да только бедная девчонка не виновата, что ее первая любовь и по совместительству папаша ребенка, уверявший что он не женат и обещавший всегда быть рядом оказался глубоко женатым, решившим отдохнуть от надоевшей семьи, и, разумеется, еще одна семья ему оказалась не нужна, так что при известиии о беременности девчонки он холодно и официально предложил ей денег на аборт. К чести Веры, от денег и аборта она наотрез отказалась, разорвала всякие отношения с негодяем, а потом родила Ярика и стала жить в квартире, доставшейся ей по наследству, которая как раз была прямо под квартирой Гущиных. Растить сына ей помогала ее тетя, Алла Геннадиевна, университетский педагог, вышедшая на пенсию и параллельно с воспитанием внучатого племянника, в котором души не чаяла, писавшая с азартом детективные романы, хотя ни один из них так до сих пор и не побывал ни в одном издательстве. А недавно Алла Геннадиевна попала в больницу с панкреатитом, и Ярику пришлось оставаться дома одному – Вера с утра до ночи работала. А впрочем, он мальчишкой был самостоятельным и одному ему приходилось оставаться нередко, и точно так же нередко он бывал в гостях у Гущиных.
- Слушай, раз ты один, айда к нам в гости! – предложил малышу Саня после некоторых раздумий. – У нас тут праздничный ужин намечается. Посидишь с нами, я тебе свои работы покажу. Заодно надо картины в рамки вставить. Поможешь?
- Без проблем, пошли! – согласился Ярик и тут же выхватил из рук Гущина коробку со скульптурой, что заставило Саню хихикнуть – какая готовность.
Уже в квартире, пока Ярик мыл в ванной руки, Саня в своей комнате разобрал рюкзак и достал телефон. Обнаружилась та самая СМСка. Она была от мамы и принесла новости: мама писала, что ей не удалось пораньше уйти с работы и ей придется остаться допоздна, а Ритка тоже не успевает домой и вообще идет к подруге на дивичник с с ночевкой. Посему праздничный ужин со всем великолепием был перенесен до непосредственного выпускного с вручением аттестата. Расстроился он? Да как-то не очень если честно, он сам не знал почему. Из раздумий его вырвал вбежавший в комнату и сверкающий от любопытства глазами Ярик.
- Ну, где твои картины? – спросил деловито он.
- Сначала возьмем рамы, – рассмеялся Саня и вытащил из шкафа купленные специально для этих картин в ИКЕЕ рамы, красные и синие. Оттуда же он достал заранее припасенный небольшой деревянный квадратный брусок, который после покрытия лаком и прочей обработки стал неким постаментом для скульптуры.
- Начнем из скульптуры, – объявил “маэстро” и под торжественную барабанную дробь, которую Ярик производил благодаря стуку двух карандашей о подоконник, открыл коробку и вытащил на свет свое творение высотой сантиметров двадцать.
Первоначально была задумка изобразить хоккеиста на льду в нападении и естественно Ковальчука, но как-то эта затея не удалась и почти отчаявшемуся парню пришла на помощь закадычная подруга Галя, предложившая изобразить не хоккеиста, а болельщика. После раздумий над вариантом остановились на фанате с растянутой розой, как самом эффектном. Ему позировала с шарфом Рита, но вскоре она устала так стоять, да и времени не было у нее долго быть дома, поэтому пришлось работать без модели, надеясь лишь на себя. И вот в один вечер, как-то задумавшись и предавшись мечтам, он сам не заметил, как скульптура была практически готова и, несмотря на все его попытки не думать о ней, в получившейся пластилиновой девушке с легкостью угадывалась Лида Литвина.
Все эти почти два месяца они с того злополучного дня, когда он попытался ее проводить, не разговаривали, но в школе, так или иначе, пересекались, что было для Гущина настоящей пыткой, ведь он всеми силами пытался вообще о ней не думать и забыть. Но, как на зло, это ему не удавалось и причиной этого он считал то, что они ежедневно видятся, пускай и мельком, и все это его страшно злило. И он бы, в порыве злости, сломал получившуюся фигурку, но к счастью вовремя позвонившая по скайпу Галя убедила его не делать этого, да и фигурка реально удалась: Литвина в пластилине была как живая. Все наперебой, в том числе и Галя, и мама с Ритой и даже экзаменационная комиссия говорили, что особенно живым получилось лицо: на нем так хорошо, в пределах возможности работы с пластилином, конечно, удалось показать эмоции фанатки, что в это лицо можно просто влюбиться и перенести на бумагу в качестве портрета. Насчет последних слов Гущин только горько усмехался – это было самым правдивым замечанием среди остальных...