- Нет, конечно! – рассмеялась Вася. – Чем больше, тем веселее! А кстати, интересно, где и какой ветер носит эту компанию? – чуть погодя, добавила она, глянув на часы, показывающие уже пятнадцать минут десятого.
- Ну насчет Риты и Томы не знаю, а вот Поля с Яной ну явно либо кого-то интересного встретили, либо сами стали объектом внимания, – рассмеялась Виктория.
- Ха-ха, ну тогда мы им все простим, если это будет реально интересно, – хихикнула Василина. – Надеюсь только что обойдутся без жертв!
- Ну лаадно тебе, – протянула осуждающе Вика, хоть и с трудом сдерживая смех, – не думай о них так плохо!
- Так я разве думаю о них плохо? – рассмеялась Вася. – Ой, ладно уж. Кстати! – ее сине-зеленые глаза зажглись озорным хитрым огоньком. – Пока вот никого нет, я тебе кое-что покажу! Я конечно хотела показать это когда все придут, но мне все-таки не терпится!
- Заинтриговала! – ответила действительно заинтригованная Вика, хотя в ее голове и были некоторые догадки насчет того, что подруга с таким заговорщицким и восторженным видом так хочет ей показать.
Вместо ответа Вася расхихикалась, вприпрыжку достигла большого шкафа в углу, распахнула его дверцы и вытащила из его недр что-то длинное, высотой наверное чуть выше нее, обмотанное какой-то нежно-сиреневой тканью, поставила на середину комнаты перед Викой.
- Тадададам-тадаам! Вуаля! – торжественно воскликнула она, сдернув ткань, словно фокусник в цирке.
Под полотном оказался высокий манекен, на который было надето... белоснежное свадебное платье. Без всяких излишеств, но очень красивое! Простое, без корсета, с закрытыми плечами и рукавами по локоть, со скромным вырезом на груди, не пышной, вопреки распространенной на свадебные платья моде, юбкой чуть выше колена, в меру украшенное красивыми и изящными кружевами и узорами из полу-прозрачного мелкого бисера на плечах.
Вика невольно залюбовалась им, заодно с помощью своего воображения представив, как шикарно оно будет сидеть на фигуристой Василинке, которая уже меньше чем через два месяца выйдет замуж за своего парня Лешу.
- Я вот буквально час назад забрала его из ателье! – все крутилась вокруг своего платья будущая а впрочем и нынешняя невеста, чьи глаза так и искрились. – Как увидела, так чуть в обморок не упала! Ну такая красота получилась, просто ну.. ну.. просто уииии какая красота! Я прям так и распищалась там! Думала на меня посмотрят как на какую-то психованную, но портниха отреагировала понимающе, на мое удивление.
- Я думаю, ты не первая у нее и не последняя, кто в такой восторг приходит, – рассмеялась Вика.
- Это точно! Она настоящая волшебница! Я честно не думала, что все будет так шикарно...
Вася продолжала взахлеб рассказывать о прекрасной портнихе, о роскошном платье, а Вика, глядя на нее и слушая, грустно и понимающе улыбалась. Василинка была похожа сейчас на маленькую девочку, которая хвасталась подружкой во дворе новой куклой. Да, она хвасталась, просто не могла остановиться. Но ей это простительно, ибо отнюдь не каждый божий день ты выходишь замуж за любимого и любящего тебя человека, а значит далеко не каждый божий день ты такая счастливая. Впрочем, до свадьбы еще практически полтора месяца. А если она уже сейчас такая счастливая, то насколько высок будет градус счастья уже непосредственно в день торжества? Интересно...
Вика уже давно перестала слушать непрекращающиеся потоки восторга подруги, а размышляла, все так же грустно улыбаясь. Да, ей было грустно, в голове копошились не самые сладкие мысли, и как она не сопротивлялась этому, они все равно одерживали верх. Уже многие ее знакомые и приятельницы, ровесницы и даже младше ее, были замужем и многие из них уже имели по ребенку и ждали второго. Вася старше ее на год, и вот выходит замуж, крутится как белка в колесе во всех предсвадебных хлопотах, и вот сейчас кружит вокруг своего шикарного платья.
Завидовала ли она ей? Вот только честно? Да, завидовала. Да и невозможно было, казалось, не завидовать этому. Только вот зависть, как известно, бывает двух цветов – белая и черная. Белая это когда ты видишь чей-то успех или счастье, хочешь получить то же самое и это вдохновляет тебя на то, чтобы ты работал и в итоге добился этого. А черная это когда ты видишь тот же чей-то успех, но при этом озлобляешься до того, что желаешь этому человеку несчастья, провала и неприятностей, словно в отместку за его успех.
Какой же завистью завидовала подруге Вика? Серой. Да, ни черной и ни белой, а чем-то средним между ними, серой. Потому что как бы ей ни было завидно, она ни в коем случае не желала Васе зла. Боже упаси! Она отродясь никому не желала зла, таким уж она была человеком. Наоборот, она была невероятно рада, и когда Леша сделал Василине предложение, и когда они подали заявление в ЗАГС, и сейчас, когда она едва не танцевала с этим манекеном, тоже была очень за нее рада.
Но и белой эту зависть, как бы ей не хотелось, она назвать не могла. Почему? Хотелось ей добиться того же? Оказаться на Васином месте, окунуться с головой в эти хлопоты, примерить на себя платье и статус невесты? Хотелось, конечно. А кому ж не хочется? А вот толкало ли ее счастье подруги на поиски собственного счастья? Могла ли она добиться того же? Увы, но нет... так, по крайней мере, считала она. И рада бы была она поверить в чудо, в сказку про Золушку, в то что “не надо печалиться, вся жизнь впереди” и в то что “солнце всем на планете одинаково светит, и принцессе и простой проводнице”. Да вот только, хоть ей и не было еще “немного за тридцать” (и слава Богу!), “пасмурно над нашей столицей”.
Принцев да рыцарей на горизонте видно не было, единственный парень, с которым у нее были серьезные отношения, бесстыдно лицемерил и подло использовал ее, а брат одноклассницы Симы Валера, которому она вроде как нравилась когда-то, остался в далеком детстве в далеком Североморске, да и хоть он был хорошим, он всегда был для нее только другом. Она даже его не видела с той поры как уехала с бабушкой в Питер, да и с Симой она не общалась сто лет, о том, как дела у Валеры, не знала и не интересовалась. Может быть и зря... Сейчас наверное он женат и нянчит детей, хорошо зарабатывает и счастливо живет... А она живет с младшей сестренкой и личной жизни не имеет. Вообще никакой. И никому она кроме самых близких не нужна. А самые близкие это сестра и подруги. Суждено ли когда-то этому кончится? Она не знала. И как бы не хотелось ей этого, но в “хэппи энд” своей судьбы она не верила...
Если Вика и думала, что Василина в порыве своего счастья будет ничего не видеть вокруг, то очень и очень ошибалась, потому что Вася уже так минуту молчала и внимательно всматривалась в печальную и погруженную в такие же печальные мысли подругу.
- Эй, Викусь, – позвала она наконец Куликовскую, – зря ты себя этими мыслями истязаешь.
- Ты о чем, Вась? – начала та отпираться, опомнившись.
- Ой, вот только за дуру меня держать и думать что я ничего не вижу не надо, – поморщилась и махнула рукой Василинка. – Ты думаешь о том, что на своей личной жизни можно давно ставить крест. Ну ведь я права, так? В глаза мне посмотри.
Вика посмотрела ей в глаза и вынуждена была опустить взгляд и вздохнуть, что означало провал ее попытки уйти от разговора.
- Ну а что, разве это не правда? – тихо и с горечью проговорила она, чувствуя как к горлу подкатывает пресловутый ком.
- Неа, ни-фи-га не правда, – покачала головой с сердечной улыбка Василина, глядя на Вику как на маленькую еще несмышленую девочку, говорящую всякие глупости, чисто по своему еще детскому неразумию.
- Мне двадцать четыре года, Вась... – начала было Вика.
- И что? – спокойно ответила Василина, наклонив свою рыжую голову набок. – А мне уже скоро двадцать шесть. Как видишь нашла своего принца и вот замуж выхожу.
- Ну это ты, Вась, ты красивая, веселая, а я...
- А что ты? – продолжала смотреть на Вику не мигая Василина и так по-простецки спросила. – Вот скажи мне, что ты? Чем ты хуже меня да и всех остальных?
Вика не знала и не могла ответить – изо всех последних сил держала слезы, готовые вот-вот политься из-за больной темы. Василина видимо это поняла – она вообще была в довесок ко всем своим качествам очень чуткая и чувствительная к чужим горестям – подошла к Вике, мягко взяла ее за руку и подвела к столику с большим зеркалом возле окна.