Уехал. Про Джули не знал.
Может, хватит?
Ладно уж. На чужбине женился. Через десять лет приезжаю, узнаю про Джули. Ее Макграты взяли. Жена-чужестранка тогда еще жива. Потом умерла, но что я мог? А? А вы бы? Распутали? Не пошел — ну, стыдно было. Да еще Джули рассказать надо. Она ничего. Славная девочка. Ее насовсем взяли — Славный Денек и его хозяйка.
Кругом виноват, чего уж. Сробел. Духу не хватило. Боялся — что люди скажут. Бич божий — эта боязнь. Не сдюжил я. Легче — штормяга девять баллов в открытом море.
Ну, все..
Нет, больше ничего. Лора двигать. Прилив вон.
Может, Майкл-второй доброе дело сделал пьесой этой, теперь все вслух сказано.
Нет, больше нечего.
С кем другим потолкуйте.
С Сарой, может. Ей уже лучше.
Нет! Нет! С Сарой говорите. В пот вогнали. Бывайте.
■Вам мистер Мэрфи сказал ко мне зайти, да? Удрал, верно, на своей лодке. Такой стал пугливый. Некоторым это неприятно, когда их разглядывают или обсуждают.
Да, мне тоже, но что делать — поначалу очень тяжко, потом свыкаешься. Да, шью для женщин всякое — юбки, блузки, платья, Нет, я шитье люблю. Глаза у меня хорошие. А то, что я делом занята, помогло мне перебедовать эти годы.
Я Майкла-второго возненавидела? Господь с вами, ничего подобного. Что проку ненавидеть? Только ожесточаешься.
Но вот за Джули у меня душа болит. Надо было ее оставить при себе. Но в те времена люди держались очень строгих правил. А может, это и правильно. Словно бы дурной пример для всей деревни. Стали бы говорить: «Посмотрите на Сару Мэлони! До чего наглая! И все ей сошло с рук. Ишь, ходит красуется!» Что-нибудь в таком духе.
Нет, миссис Макграт обошлась со мной очень сердечно. Своих детей у нее не было. Они с моей хорошо обращались. Сами видите, какая она выросла славненькая.
Да ничего подобного, это со мной вышел несчастный случай, а люди воспользовались предлогом, чтобы наброситься на Майкла-второго.
Вы ведь знаете — там за околицей речка, а через речку мостик. Сейчас река спокойная, понимаете. А в тот вечер дождь лил и лил, с холмов хлынули потоки. Мост стало заливать, а я как раз шла домой, поскользнулась — и в воду. Ну, да! Доски намокли под дождем, стали скользкие. Я знаю, они мне не верят. И, видно, никогда не поверят. А зачем им верить? Ведь так же целая драма получается — бросилась, мол, с отчаяния в реку — да? Вздор какой! Я же не девочка. С семнадцати лет с этим живу. А тут, под старость, спохватилась и решила на себя руки наложить — с чего бы вдруг?
А мистер Мэрфи как раз оказался со своей лодкой чуть пониже моста. Возвращался с рыбной ловли. Все очень просто. У него была с собой сеть, он увидел — я барахтаюсь в воде, закинул сеть и вытащил меня, будто рыбину. Еще слава богу, что никого не было поблизости, правда? А почему бы мне не смеяться? Забавно же вышло. Нет, я даже не потеряла сознания. В воде пробыла недолго и совсем не напугалась. Как вниз пойду, закрываю рот и нос зажимаю, а как выплыву, всякий раз стараюсь глотнуть побольше воздуху.
А потому смеюсь, что мистеру Мэрфи пришлось изрядно повозиться, чтобы распутать сеть и вызволить меня. Вообще-то он на слова скуп, вы сами убедились. Но тут столько мне всего наговорил! Будто подменили его, совсем другой человек. Именно такой, каким я всегда его считала.
Другие подоспели, когда он меня уже высвободил из сети. И тут они заладили: непременно надо им отнести меня домой на руках. Я не хотела, чтобы меня несли. Прекрасно могла дойти сама, но они заладили свое. Когда с человеком несчастье, другим обязательно надо навязываться со своей помощью. Но только тут никакого несчастья не было. Наоборот, я даже обрадовалась: ведь спас меня мистер Мэрфи. Словно вернулось былое. А они взяли и все испортили.
Мистер Мэрфи загрыз себя — считает, что кругом виноват. В том вся его беда. Знаю, с нашей стороны просто глупо, что за столько лет мы ничего не сделали, чтобы как-то это поправить, но если чутье вам не подсказывает почему, значит вам того не понять.
Да, теперь мы с ним решили пожениться. У людей будет повод посплетничать всласть, ну и пусть, жалко, что ли. Теперь все окупится, а что с таким опозданием — невелика важность. Нет, прямо здесь, в нашей деревенской церкви.
Да, Джули. Мы с ней встретились и обо всем поговорили. Добрая она девочка. Но совсем растеряна. А вы бы не растерялись? Не знаю, сколько ей нужно будет времени, чтобы со всем этим как-то свыкнуться, знаю одно: она поступит так, как должно. Я выразилась чересчур торжественно? Ну, это нечаянно.