13. Уединение.
Violator вышел как раз вовремя. Молодежь по всему миру начала уставать от стандартной рок музыки, а ребята из Бэзилдона представляли собой нечто модное, современное и ни на что не похожее. К концу тура в поддержку последнего альбома рок все-таки снова начал пробиваться в сердца слушателей, возрождаясь в новых ипостасях. Пиком моды стал грандж. В начале 90х он был андерграундным веянием, которое вскоре взорвет умы по всему миру. Изначально он создавался как альтернатива мейнстриму, хотя в результате попросту его подменил. В Америке снова было много нового и интересного...
Для Дэйва возвращение к своей жизни в Англии было очень непростым решением: «Там было так скучно, так спокойно, мне это так не нравилось! У меня была красавица жена, подрастал ребенок. Мы жили в огромном доме, у меня было несколько машин... и мне было не по себе... Я хотел переехать в Калифорнию, но Джо сразу отказалась.»
Дэйва привлекал Лос-Анджелес, но еще больше его привлекала Тереза. После окончания тура он понял, что хочет остаться с ней и переехать в Америку. «Однажды утром ты смотришь на свое отражение в зеркале и вдруг понимаешь, что в ответ на тебя смотрит не тот, кто там был вчера,» - рассказывал он журналу Details. «Тереза вызвала во мне те чувства, которые я никогда и не испытывал! К примеру, - любовь». В то же время он прекрасно понимал, что готов сделать с сыном то, что отец Дэйва в свое время сделал с ним: «Мой папа бросил меня и сестру когда мы были совсем маленькими и беззащитными. И вот — я делаю то же самое с моим собственным сыном. Но в то же время я не поступаю плохо! Я сделаю все чтобы у моего сына все было в порядке». Он знал, что уже несколько лет плохо поступает с женой и был уверен, что наконец принял верное решение: «Долгие годы я был просто уродом по отношению к ней. Мне не нравилась моя собственная жизнь, а доставал я ее. Джо меня прекрасно понимает и она сказала, что не будет препятствовать моим встречам с сыном. Вот такая она молодец.»
Новая жизнь в Америке была многообещающей. Дэйв понимал, что он становится новым человеком. Но вот каким был тот «новый Дэйв», он до сих пор не знал. «Моей самой большой проблемой было то, что я всегда жил для других, а не для себя,» - сокрушался он. «Я хочу, чтобы весь мир меня любил и сделаю для этого все, что угодно. Если людям было скучно, я делал все, что от меня зависит, чтобы стать центром внимания.» После изнурительных туров и проблемах в переключении на обычную жизнь, он задавался вопросом, сможет ли Дэйв Гэан стать таким, каким его представляют фанаты. Переезд в США и встреча с Терезой на фестивале Лоллапалуза, организованном вокалистом Jane's Addiction, Перри Фарреллом, стал для него откровением: «Jane's Addiction были самой крутой группой из всех, что я когда-либо видел. Иногда они играли как кусок дерьма, но в основном они были просто невероятны и мегакруты!» Группа, которую так хвалил Дэйв, никогда не достигнет тех высот, которые им прочили критики и поклонники. Несмотря на это, ее влияние на растущую грандж сцену и создание «альтернативной нации» на Лоллапалузе сложно переоценить. Они стали своего рода Иоанном Крестителем группы, которая изменит жизнь в Америке раз и навсегда — Nirvana. На фоне британской танцевальной и инди сцены это выглядело более, чем привлекательно. Дэйва привлекало новое течение, которое кардинальным образом отличалось от статичных синти групп, которые не выходили из-за синтезаторов в течение концерта. Ему в первую очередь нравилось быть поклонником этой новой музыки, слушать ее во время концертов и знакомиться с музыкантами за сценой. Полжизни проведя в Бэзилдоне и полжизни — в заточении в Берлине, теперь он был под огромным впечатлением от живой музыки.
Он начал мечтать, что случится, если Depeche Mode попадут в струю этой неизведанной энергетики. И тут ему вспомнился панк, как стиль, благодаря которому он погрузился в мир музыки: «Это выглядело так, будто бы четыре торнадо с разных сторон неслись друг к другу. Я такого не испытывал с тех пор, как в 15 лет впервые побывал на концерте The Clash. Я был очень впечатлен.» Также на Дэйва повлияла книга, которую он недавно закончил читать: Rolling Stones Филипа Нормана, который преподносил фигуру Кита Ричардса как рок-звезды, активно прожигающей свою жизнь. Дэйву это импонировало еще больше: «Да в мире же не осталось ни одной е*аной рок звезды! Куда они делись, - вот как я думал. Кто теперь станет героем? Кто пройдет весь путь от начала и до конца? А? Кто? Одно дело — петь песни, а совсем другое — жить тем, что ты поешь!» - рассуждал он в беседе с NME. «Так что я стал монстром. Ошибался я в единственном — мне казалось, что для того, чтобы стать настоящей звездой. Необходимо пройти все круги ада. Так что я втоптал свое тело в грязь, чтобы доказать себе, что у меня все получится.»