Но опасности того, что он мог умереть, никто не отменял. К моменту прибытия скорой той ночью он уже потерял немало крови и парамедикам пришлось спасать его без помощи обезболивающего. Он отключился и проснулся на следующее утро в госпитале. Его состояние, по оценке врачей, признали удовлетворительным и ему сразу же было вынесено обвинение в нарушении калифорнийских законов: попытке суицида.
Но и это не вывело Гэана из падения штопором. После выписки из больницы он снял огромный дом в Санта Монике и вернулся к наркотикам. Теперь, как наркоман со стажем, он искал любой возможности, чтобы получить порцию адреналина. В поисках дозы он стал отправляться во все более и более страшные места: «Прекрасно помню, как за один вечер мне раз 7 дуло к виску приставляли... и прочее дерьмо,» - говорил он Hot Press.
Все, кто окружал его, понимали, что Дэйв падает все ниже, но остановить его не представлялось возможным. Героин заставил его целиком и полностью отказаться от нормальной жизни. Он страдал, не видя своего сына, а когда удалось договориться о приезде малыша в Америку, Дэйв осознал, что не справится с ним в одиночестве и бабушке пришлось отправляться в путешествие с внуком. После нескольких попыток объяснить родным, что то, что они видят — ужасные последствия приема стероидов для голоса, Дэйв сдался и признался в своем пристрастии. «Я посмотрел ей в глаза и сказал: мама, я — наркот. Я ширяюсь героином,» - рассказывал он Uncut. «А она ответила: я знаю, сынуля. Я знаю, любимый. А Джек подошел ко мне, взял за руку и повел в спальню. Я встал перед ним на колени и услышал, как он говорит: Папа, я не хочу, чтобы ты болел.»
В течение недели на рождество 1994 года он пробовал бросить наркотики самостоятельно, но с самого начала было понятно, что ничего не получится. Дэйв стал посещать реабилитационные клиники. Как он рассказывал Киту Кэмерону, «Я приходил на собрания, где вокруг меня сидели трезвые люди. А я был обдолбан в хлам. Хуже места для такого состояния не придумаешь, сказать по чести.»
Через 10 лет, когда выйдет его сольный сингл Dirty Sticky Floors, слушателю станет ясно, что образами в этой песне Дэйв рисует черную пародию на самого себя. Если Гэан не охотился за очередной дозой, он сидел сутками дома рядом с огромными игрушками Железного Дровосека и Трусливого Льва из «Волшебника Страны Оз». Галлюцинации нередко приносили ему осознание того, что фигуры обращали внимание на ужасное состояние Дэйва, проклинали и обзывали его. В приступе жесточайшей формы паранойи он уничтожит Железного Дровосека и начнет бояться выходить за дверь, чтобы забрать почту. Поздней ночью на цыпочках он выскальзывал в коридор, хватал счета и стремглав несся обратно в дом.
Несколько дней подряд у него не было сил ни на что, кроме как на просмотр выпусков прогноза погоды. Позже он не раз мрачно пошутит о том, что мозг его не особо напрягался, так как кроме как «Сегодня будет ясный солнечный денек» про Лос Анджелес ничего слышать не приходилось.
В 1996 году, собрав волю в кулак, Дэйв переехал в Нью Йорк. Создавалось впечатление, что он готов к новой главе своей жизни. Мартин к этому времени уже написал достаточно песен, чтобы работать над новым альбомом и решился позвонить вокалисту. Каково же было его облегчение, когда он услышал голос Дэйва, сообщающий, что он больше не принимает наркотики. Но, несмотря на радостное известие, они оба понимали, что уход Алана крайне неблагоприятно скажется на группе. Несомненно, заслуги Уайлдера сложно переоценить, а потеря такого кадра может привести к плачевным последствиям. Именно поэтому на его место Мартин решил пригласить не музыканта, а целую группу — Bomb The Bass.
Эта электронная группа была создана продюсером Тимом Сименоном. В конце 80х они значительно повлияли на Эсид Хаус сцену, а сам Тим до сих пор был очень уважаем в среде танцевальных исполнителей. Его знал и Дэниэл Миллер, поскольку с самого начала карьеры он был большим поклонником Depeche Mode. Даже когда он был диджеем, в Mute его видели довольно регулярно. Как известно, именно благодаря его ремиксу на Strangelove Depeche Mode стали считать крестными отцами хаус музыки. Когда группы встретились в ресторане Флетчера в Лондоне, все очень нервничали. Проблемы Дэйва давали понять, что он закрылся, а Мартин никогда не был экстравертом. Флетчу досталась роль гостеприимного хозяина, который принимал Тима Симанона, клавишника Дэйва Клейтона, инженера Q и программиста Керри.
«Они были крайне милы,» - рассказывал Дэйв Клейтон. «Я даже не ожидал такого теплого приема. Дэйв всегда располагал себе, но в тот вечер он не очень хорошо себя чувствовал и говорил немного. Мартин был скромен, а Флетч говорил за всех. Его даже называли Папулей. Такова была его роль в группе.»