Роль Флетча в этот период существования группы сложно переоценить. Переговоры были столь успешны, что вскоре музыканты уже встретились в студии Eastcote и идеи начали находить воплощение практически сразу. Когда появились первые наметки новой песни Bullet From A Gun, все поняли, что Depeche Mode движутся в верном направлении. Однако когда Дэйв приехал, у всех был шок: ему было гораздо хуже, чем на последней встрече группы.
«Ничего не получалось,» - говорит Дэйв Клейтон. «Между ним и Флетчем сразу возникли какие-то разногласия. А потом и между Флетчем, Дэйвом и Мартином. Энди изо всех сил старался, чтобы группа не развалилась, искал подход к каждому в отдельности и ко всем вместе, давал интервью газетам... Он просто превосходно вел себя в то время. Именно благодаря ему они остались командой.»
У Мартина тоже дела шли не так гладко. У него умер отец и Гор продолжал спиваться. Оказалось, что перед Дэйвом Клейтоном открылись бескрайние просторы для работы и, в то же время, на него легла ответственность: «Было довольно непросто, потому что мы должны были работать вчетвером, но вскоре я привык и мне даже начало нравиться,» - вспоминает он. «Даже если никого из группы не было в студии, у нас всегда была работа. Тим, я, Керри и Q пробовали новые идеи. Мы же были командой, которая должна была работать. Мы экспериментировали, записывали всякие интересные звуки... И Мартин, когда появлялся в студии, просто кипел новыми мыслями. На самом деле, я в жизни не встречал никого, хоть немного похожего на Мартина...»
В Eastcote вскоре стало ясно, что основа пластинки готова. Дэйв Клейтон вспоминал: «Вся основная работа была сделана на этой студии. Мы даже записали гитару для Home там, а потом я аранжировал струнные. Дэйв, кстати, был совсем не готов к записи. Мы включали микрофон — и у него ничего не получалось. Он старался изо всех сил, но пел он попросту плохо. Он был болен. Так что мы на время переключились на План Б и сделали музыкальную составляющую 16 песен, отложив вокал на потом.»
Дэйву дали еще один шанс исправить ситуацию. Мартин и Флетч согласились слетать в Нью Йорк, в знаменитую студию Electric Lady, чтобы записать вокал. Они думали, что записываться в городе, где жил Дэйв, да еще и в легендарной рок студии, - это то, что нужно для его вдохновения.
«Мы провели 6 недель в попытках записать вокал Дэйва и заставить его почувствовать себя хорошо,» - рассказывает Клейтон. «Поехали в Нью Йорк, все вместе, да, давайте поддержим друга... А студия-то была очень простенькая. Вообще ничего выдающегося.»
Но и это не сработало. После месяца, проведенного в студии, более-менее получилась лишь Sister Of Night. Даже ее, по его собственному признанию, Гэан записывал на героине, а в альбом попал вокал, сведенный из множества дублей. От былого поразительного вокала не осталось и следа. Мартину пришлось отправить Дэйва домой и работать над другими песнями в надежде, что Дэйв приведет себя в порядок к концу года. «Мы даже сказали ему, что он потерял в своей жизни все, и вскоре потеряет и Depeche Mode,»- с грусть вспоминает Флетч.
Друзья даже предложили Дэйву вновь обратиться к преподавателю вокала. Они очень сочувствовали ему, но вместе с тем злость за то, что он делает с группой и самим собой, брала верх. «Каждый раз, когда звонил телефон и мне говорили: это звонят от Дэйва, я думал: ну вот, все. Он умер.» - говорит Мартин. «Ужасные мысли...» Спорить с музыкантами было бесполезно. Дэйв прекрасно понимал, что с его вокалом не все в порядке. Он послушно вернулся в Лос Анджелес и обратился к преподавателю вокала Эвелин Халус. С технической точки зрения с его голосом все было в норме, но ему не хватало былой глубины и чувственности. «Дело было не в том, что я не мог петь,» - говорил он в радио интервью. «Я не мог прочувствовать того, что делаю, всем сердцем, как раньше. Пение превратилось в работу и это было плохо».
Забота Мартина и Флетча не дала плодов. Уехав от них, Дэйв пустился в самое тяжелое наркотическое путешествие в жизни. Ранним утром 28 мая из отеля Sunset Marquis он позвонил своему дилеру и заказал коктейль из героина с кокаином, известный под названием «спидбол». Как ему сказали, героин назывался Red Rum. Как показалось Дэйву, его так назвали в честь лошади, победившей в недавних скачках. Он не заметил, что, если прочесть это название задом наперед, получится слово murder (убийство). Позже он скажет, что еще до укола его терзало нехорошее предчувствие и он попросил дилера не заполнять шприц целиком. Как только он ввел вещество в вену, в глазах потемнело: «Я увидел свое собственное тело на полу, а вокруг все бегали и бегали люди. А потом я помню кромешную темноту и подавляющее чувство всепоглощающего страха.»