Оглядел присутствующих – никто не проронил ни слова.
- Ну, что же, раз более нет возражений, то решено, выступаем 11 декабря!
- Сегодня же надо отослать пестельского соглядатого Кривцова с соответствующим посланием, и чтобы летел на перекладных в Киев аки птица! – Оболенский.
- Вильгельм Карлович, - обратился я к Кюхельбекеру, - прошу вас немедля составить текст посланий не только к Пестелю, но и к Ермолову на Кавказ – есть вероятность, что генерал нас поддержит, или, по крайней мере, будет считать, что мы его видим своим союзником, что в перспективе тоже неплохо. Ермолов послание должен получить не раньше двенадцатого числа, все-таки его возможная реакция непредсказуема. Все эти письма мы подпишем совместно. И надо подстраховаться, кроме Кривцова в Южное общество нужно независимо послать еще одного курьера. Может быть еще одного «южанина», корнета Кавалергардского полка Свистунова?
- Не стоит пока Свистунова трогать, он для связи в будущем пригодится, я своего человека найду! - с готовностью отозвался Трубецкой.
- Отлично! Не забудьте также отписать в Москву Нарышкину – полковнику Тарутинского пехотного полка. Новгородские военные поселения не только созрели до бунта, но уже и перезрели, к ним остается поднести только спичку, чтобы они рванули, а они обязательно рванут, стоит лишь новгородцам узнать о перевороте в столице.
- Письмо Орлову в Кишинев я уже сам составил, вам надо его будет только подписать, - при последних словах я вытащил из саквояжа конверт.
- Что, Иван Михайлович, думаете, Орлов взбунтует свою бывшую 16-ю дивизию?
- Не знаю, что у него там в голове. Но знаю одно – если он этого действительно захочет, то сделает это без особых проблем, солдаты его чуть ли не в святые праведники записывают! Для облегчения его задачи, я даже поддельный приказ состряпал от царя по восстановлению его в прежней должности. Все зависящее от себя я сделал, 16 тысяч «под ружьем» орловской дивизии на юге лишними для нашего общего дела совершенно точно не будут, а уж как поступит Орлов – Бог весть!
- О! Не сомневаюсь, эта ваша идея с подложными документами Орлову обязательно понравится! Он еще на московском съезде Союза Благоденствия предлагал участникам перейти к крайним революционным действиям и прежде всего завести тайную типографию и фабрику фальшивых ассигнаций, – со знанием дела сказал ветеран движения Трубецкой, один из основателей того самого Союза.
- Да? Не знал! – я удивился. – Хотя, есть такая народная мудрость – «у дураков мысли сходятся!»
Все посмеялись, кто искренне, кто натужно.
С бумажной частью работы мы покончили примерно через час, периодически возникали прения по поводу формулировок посланий.
- Сейчас уже поздно, - перевел взгляд на напольные часы, был второй час ночи. – Предлагаю всем разойтись по домам. Постараться отдохнуть, завтра будет день тяжелый, работы будет много, достанется всем и каждому.
Возражений не последовало, как мне показалось, все присутствующие все еще находились под впечатлением от обрушившейся на них новости.
Часть 1. Глава 2
ГЛАВА 2
26 ноября совещание собрал Трубецкой в роскошном особняке Лавалей на Английской набережной, где в нижнем этаже жил Трубецкой, женатый на дочери графа и графини Лаваль Екатерины Ивановны (она была первая из жен декабристов, последовавших за мужьями в Сибирь). Окна обширного кабинета Трубецкого выходила на Неву.
- Сведения, предоставленные нам сутки назад Иваном Михайловичем, полностью подтвердились!
Сергей Петрович, в отличие от меня, действительно имел целую сеть информаторов – то были сановники весьма высокого ранга – сенаторы, придворные и дипломаты (Трубецкой состоял в родстве с австрийским посланником).