— В дом не пущу.
— Ты повторяешься, — сказал Макс.
— Этот-то адрес ты как узнал? Бежал за автобусом?
— Зачем бежал? Ехал.
На многозначительный взгляд Лены Макс продолжил:
— Ехал Грека через реку,
Видит Грека — в реке рак,
А Максимка вслед за Ленкой –
Вот такой вот кавардак!
Цветы были, теперь стихи. Экспромт. Это ценнее, извините, — скосив глаза, произнёс «жених».
— Долго же ты ехал.
— Лена, кто там? — кричит дядя из кухни.
— Анатолий Викторович! Разрешите войти, приехал просить руки вашей дорогой племянницы! — прокричал Макс.
Лена так покраснела и думала, как бы ей вот сейчас взять и провалиться под землю, да так усердно думала, что действительно ноги начали подкашиваться.
— Ты что несёшь?
— Дай мне уже войти. Февраль же, сама мёрзнешь и меня морозишь во всех смыслах.
— Жених? — спросил дядя, когда Макс уверенно шагнул на порог дядиной кухни.
— Жених! Максим, — сказал Макс, протягивая руку для приветствия дяде.
— Ну, давай, дочка, корми жениха-то, с дороги ж он! — сказал дядя и собрался на крыльцо выйти подышать.
— Конечно, дядя, — сказала Лена, когда дядя уже надевал валенки.
— Картошка с котлетой. Будешь? Или такое владельцы магазинов не едят?
— Ага, так тебя моё финансовое положение смущает?
— Нет, мне нет дела до твоего финансового положения.
— А что тогда? Я приехал к тебе, больше месяца прошло, мой пыл не остыл, а ты словно не подпускаешь меня к себе даже для простого общения. Картошку накладываешь, а руки трясутся, словно ты после придорожного кафе вышла официанткой в первый день в мишленовский ресторан.
— Давай ты поешь, а потом поговорим, — просто ответила Лена.
Лена сходила за дядей, который, изрядно надышавшись свежим воздухом, пошёл пить чай на кухню, и теперь уже Лена и Макс пошли прогуляться.
— А где машина?
— Я на такси.
— Из Москвы на такси?
— Я богат, но не до такой степени. Нашумевший тариф «Межгород» — это только для тех, кто входит в Форбс, а я только на подступах… на дальних. Остановился в гостинице, не переживай, проситься ночевать не буду.
— Тогда какой же ты жених? — вдруг произнесла Лена.
— Ну, видимо, такой, какого ты себе и хотела, до свадьбы — ни-ни, — серьёзно и громко произнёс Макс. — Знаешь, в свои сорок…
— Тебе сорокет? — перебила его Лена.
— А что? Выгляжу на тридцать девять? — часто задвигал бровями Макс, кося под кролика Роджера.
— На тридцать девять с половиной. Да, точно, на тридцать девять лет, шесть месяцев и три дня. Да, три дня, не больше.
— Так вот, в свои сорок ты третья, за кем я так «бегаю», а я думал, что уже не мальчик. Спасибо за процедуру омоложения, дорогая.
— Так себе обсуждать бывших с…
— С кем? С нынешней? — подловил Макс.
— Как ты правильно подметил, февраль. Давай вернёмся в дом.
— У вас в пяти минутах езды на такси есть какое-то заведение, на котором написано «Ресторан», возможно, что там даже кормят, может, поедем туда, чтобы дядю не стеснять.
— Для ресторана, в котором ещё и кормят, я подозрительно не одета.
— У тебя десять минут. Буду ждать в такси.
— Быстро у тебя картошка с моими котлетами переварились.
В четверг днём в ресторане «Звёзды Рязани» не было других посетителей, кроме пары Лены и Максима.
— Я завтра поеду назад. Ты со мной?
— Нет, я останусь здесь ещё на неделю, чтобы убедиться, что дяде мой ежедневный уход уже не нужен.
Лена уже успела рассказать, пока они ждали заказанные блюда, чем она тут в последнее время занималась. А Макс признался, что пробил, где живёт её дядя, а вовсе не ехал за автобусом. Это Лене очень не нравилось. Связываться с таким мужчиной, который без труда может найти её в рязанской глуши, если захочет, ей казалось опасным. Это пока он во мне заинтересован, он, можно сказать, обходителен, а когда настанут серые будни, он со мной церемониться не будет. Или они не настанут? И я ему нужна, чтоб в кругу своих богатеньких дружков рассказывать, как завалил кавээнщицу?
В ресторане Лену узнали, и местный певец даже спел для неё песню.
— Точно, я забыл пригласить тебя на танец.
— Не нужно. Давай лучше посидим.
— Нет, нужно. Отвратительно танцующая женщина мне не нужна. Надо проверить, может, я зря ехал. А ну вставай, пошли плясать, — Макс ловко вытащил из-под неё стул, на что она в обычной жизни рассердилась бы, но сейчас её почему-то это позабавило.
Они начали медленно танцевать, а музыканты подыгрывать.