Соседи говорили ему что им обещали что скоро начнутся раздачи воды из цистерн: воду будут развозить машины водовозы на крупнейшие площади города. Но в какой день это запустят и время, когда следовало занимать очередь - пока что то было неведомо.
--Вода! Вода!!! - услышал, блуждающий как лунатик, пару часов в невыносимо жарком городе Анатолий и опрометью бросился туда.
Действительно, вода появилась: в киосках продавцов данной жидкости в бутылях и стоила вдесятеро более, чем до своего исчезновения из под кранов.
Под киосками плакали и вымаливали “запить лекарства”, хоть крохотную бутылочку, старики - но их отпихивали сорокалетние напористые мужчины с брюшками и высыпав ворох мятых купюр на прилавок продавца, уносили целыми ящиками свою добычу в квартиры и по домам, где их ждали шалые от последних событий, родственники.
“Добытчики” расталкивали стариков у киосков с водой и на все мольбы отвечали что у них самих - мать или маленькие дети без воды маятся и они им, не себе, этот ящик тянут.
Как понял остановившийся поглазеть парень, из супермаркетов и магазинов ранее вода и прочие питьевые жидкости были тоже не случайно выкуплены, ещё в первые часы после обстрела соседа-миллионника: у кого были деньги - тут же делали запасы спичек, соли, круп, макарон, подсолнечнго масла, воды, да всего до чего могли дотянуться и лишь он, молодой и как оказалось глупый, ждал сегодняшнего дня и спокойного “возвращения прежнего порядка”.
Старики, возле киосков с водой, начали просить милостыню кружками, умоляя проходящих мимо людей хоть глоток воды для себя или просто пристрелить их, у полицейских и солдат с оружием, которые иногда заглядывали понаблюдать за порядком на местном рынке, где неожидано стали торговать бутилированной водой.
Кто то из проходящих мимо молодых бритоголовых парней, в модном спортивном костюме, не выдержал: “Да какого?! Эти твари тут бабос рубят, а наши отцы и бабки подыхают из-за них! Рви барыг!!!”
И Толик, к своему немалому удивлению - также бросился, в составе оравы из десятка парней: крушить киоски с бутилированной водой и раздавать, после быстрой победы над хрупкими малыми архитектурными формами, полученные трофеи чуть не подползавшим или подходящих бочком и крайне осторожно, напуганным старикам, что во множестве собрались вокруг небольшого районного рынка.
Никто из тех, кто разгромил три киоска продававших воду, парней - не взял себе ни бутылки.
Как решил после про себя Толик: не от великого благородства, скорее понтов ради - раз всё это творили ради “спасения пенсионеров от жлобов торговцев” - значит нехрен брать себе ни капли!
Поступок на рынке немного скрасил ему очередной потраченный на поиски еды и воды день, но так и не дал ответа что далее делать.
На работе было объявление, что ближайшую неделю всем дан отпуск и знакомый сторож Степаныч сказал что воды в кранах там тоже нет, как и жратвы в столовой: её ещё в первый день после "грибка" - куда к себе начальство вывезло, минивэнами и джипами, даже быстро завариваемую вермишель для водил и сторожей...
Вечером, с соседями, Толик отправился на ночное стояние возле какого ранее неизвестного ему госучреждения, где должны были начать, следующим утром, нормированную раздачу воды - по пять литров на человека.
За костром, из сваленной в ближайшем парке огромной развесистой голубой ели - скоротали ночь.
Периодически подходили какие то бабушки-одуванчики и начинали тихим, хорошо поставленным голосом, говорить что всё это за грехи людские и что грешники которые не покаются - получат ещё больше, чем уже схлопотали недавно здесь и сейчас...
Подходившие к костру ночью мужчины, с дальних окраин города, рассказывали, как у них некоторые бомжи или слабоумные - пытались пить воду из канализационных колодцев или сливали со старых грузовых машин, если там была: теперь около полусотни валяются с сильнейшими отравлениями и их не забирает скорая, так как далеко ехать, а бензина, нового поступления, как не было так и нет.
Соседи заболевших боятся эпидемии и просто снесли всех страдальцев, что не могут передвигаться, в пустующий сейчас детский сад и сложили там на площадке, под открытым небом - что бы и самим не пропасть из-за подобных дураков.
К утренней раздаче воды пришло много грязных, вонючих, изгаженных людей которые явно перестали за собой следить.
Толику и самому с трудом удавалось хоть как то поддерживать человеческий облик сменой одежды и белья, и использованием, в небольших количествах, одеколона - что бы не так стыдно было по городу, мимо знакомых девушек, идти. Но он подозревал что уже скоро это будет совершенно не важно.