ООН боится и слова сказать, в виду того что её здание частично разрушено и теперь многие представители при ООН просто разбежались.
Сидящие у костров люди прикалывались над “бегунами” дипломатами и говорили что возможно скоро всё кончится... Наверное. Да точно!
Вечером прибыли ещё новые беглецы из соседних городов и сообщили о невиданных жертвах, о том что почти все силы государства брошены на помощь разрушенным городам и таким как данный, почти напрямую не пострадавший полис - заниматься будут позже, когда появится возможность и будут освобождены задействованные на восстановление силы.
Вскоре отряды комендатуры начали расстреливать на месте мародёров и насильников, считая что нет смысла содержать подобных людей за счёт ограниченных ресурсов города и подозревая что подобная “чистка” пойдёт всем лишь на пользу: хулиганьё и истерики немного успокоятся - поняв чем сами крупно рискуют, а самих преступников и отморозков в полисе станет меньше.
Толик, уже через десять дней после начала войны - знал примерно пять "верных" точек с водой и пару мест где за определённые работы, в основном по переносу тяжестей, можно было получить пакет макарон или что подобное.
Теперь он чередовал дни “водные”, с днями заработка жратвы и чувствовал себя вполне привычно - сидя вечером у костра и слушая байки скамеечных стратегов о том, как именно продолжится данная война и когда наступит окончательная победа.
Часть мужиков успели поучаствовать в обносе старых рыночных холодильников, где долго держалась, даже без электричества, во льду рыба и птица, или же, сговорившись с торговцами у которых пропало мясо - скупали его по "старой " цене и хвалясь тем что вымочив в уксусе вся зараза уйдёт, жарили или коптили его вечерами, на кострах.
Окна в своей квартире - Толик заделал найденными коробками из картона, видимо брошенными ранее бомжами и листами прочного текстолита. Выпросил в магазине немного клеёнки и вполне сносно закрыл оконные проёмы, но не до конца, что бы можно было хоть чуток наблюдать за улицей и не было ощущения полнейшего пребывания в тёмном погребе.
Сидел парень во дворе как можно дольше, не зная чем занять себя дома, в отсутствии электричества и всё более понимал пещерных людей и их, уважаемых всем племенем, хороших "вкусных" рассказчиков и наскальных художников: самое оно когда собирается орава у костра и делать всем откровенно нечего! А тут какую байку послушать или рисунок утром обсудить, толпой...
- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -
Толик наконец выскочил на улицу и решив стать в малую очередь, что начинала расти у его дома, возле лишь сегодня утром запущенной, стараниями спасателей, колонки - как его оглушил громкий взрыв и яркая слепящая вспышка заставила бросить с воем свои вёдра и сесть на корточки, обхватив голову руками и закрывая глаза.
Через секунду все люди возле колонки уже валялись на земле или асфальте вокруг неё, а на где то на самой дальней окраине города, там, где находились “нижние районы” - огромный белёсый гриб гордо устремлялся всё выше к небу.
На свалившихся на асфальт людей у колонки, в полном цементной пыли и осколков камня и асфальта, плотном, словно кисель, воздухе - начали сыпаться крупные обломки, распушенных мощью управляемого атома, домов: кирпичи, камни, цементные куски с арматурой и доски. Визжали неистово женщины.
--Началось! По нам лупанули - началось!!! - заполошно кричала какая то плотная гражданка возле медленно приходящего в себя Толика и бросилась прочь, прямо под колёса машины комендатуры, что её и сбила, промчавшись на полной скорости и так и не остановившись.
--На... На... Началось. - подумал стуча зубами Анатолий и поднявшись на ноги посмотрел на поднимающийся всё выше "гриб" на дальней окраине родного города, потом на свой дом.
Жестяной крыши на доме уже не было, как и части верхних этажей, в том числе и того, где ранее располагалась его собственная, Толика, квартира - обвалились вместе с вырваными плитами и кирпичами вниз. Верх дома почти полностью обвалился, а низ стоял словно осыпанный из огромного мешка сероватой цементной муки.
--Ну вот и началось...