В этом отношении девушка была очень активна, и не только на творческой почве: мимо нее не прошла ни одна скандальная история об ущемлении прав людей с ментальными особенностями. Она всегда называла их именно так, категорически отвергая более откровенные термины, в то время как Алик, относясь скептически к ее убеждениям, выражался гораздо бесцеремоннее. В арт-пространстве Инга поначалу читала лекции и устраивала кинопоказы, посвященные безумию в искусстве и массовой культуре, а потом основала проект с выставками и перфомансами, в которых принимали участие люди с определенными диагнозами. Проект получил название «Любой художник немного безумен».
На взгляд Инги, нотка больного и воспаленного придавала творчеству гораздо больше жизненной силы и правды, чем гармония и спокойствие. К «безумному» искусству она причисляла не только направление «ар брют», но и многие жанры, основанные на скрытой борьбе со страхами через воспевание ужаса, крови и порока. Например, старые народные сказки, где любой простой крестьянин или торговец мог стать жестоким убийцей, не нуждаясь ни в каких казенных «смягчающих обстоятельствах».
В своеобразном «манифесте» к проекту девушка изложила следующие мысли: «Мы, называющие себя «нормальными», живем в сплошном лицемерии, боясь всего: от своих пищевых и сексуальных пристрастий до высшей воли, выдумываем себе идеалы и ориентиры, без которых шагу не способны ступить. И только у этих людей развязаны руки и душа, они способны искренне чувствовать, желать, достигать и творить. Они не меньше других жаждут любви, ласки и понимания и порой добиваются этого такими же бесцеремонными путями, как дети. Вспомните, как это умиляет взрослых, и посмотрите на них именно с такого угла! Почти любая история болезни в так называемых богоугодных заведениях – это прежде всего история о жестокости и равнодушии внешнего мира, родителей, которые бросают таких детей, сверстников, которые издеваются над ними, медицинского персонала, который часто ведет себя хуже тюремщиков. Портит не болезнь, а людское непонимание».
В кругу старых знакомых Инга однажды рассказала, что загорелась идеей развивать таланты таких пациентов еще в подростковом возрасте, когда по соседству с их семьей жила девочка с серьезными отклонениями. Она, по словам девушки, вечно искала контакта с ровесниками, но те либо боялись ее, либо откровенно издевались. А вот Инга прониклась к ней теплотой, причем даже не знала, что ее притягивало в этой беззащитной девочке, – «она словно была из тех, кого хочется любить, с кем все понимаешь без слов, кому знаешь что сказать и чего не говорить, и как молчать». Потом, как с грустью поведала Инга, ее семья купила квартиру в другом районе, так что больше она не видела эту девочку и не знала, как сложилась ее жизнь.
Тогда этот рассказ впечатлил Полину, будто сокурсница невзначай приоткрыла какой-то потайной, уязвимый уголок души. Но спустя некоторое время, уже в арт-пространстве, она как-то разговорилась с Аликом, вспомнила об этом случае, и тот неожиданно сказал, странно усмехнувшись:
– Поля, я эту мелодраму знаю давным-давно, и нестыковок там наберется на отдельный литературный анализ. Все это Инга в каком-нибудь фильме подсмотрела, или вовсе из головы придумала.
– Инга сама говорила тебе, что это неправда? – изумленно спросила Полина.
– Ага, разбежалась она! – ответил Алик, – Я не удивлюсь, если сейчас Инга сама уже верит в свои легенды, потому что они стали хорошо продаваться. А если бы этот проект затух на первом этапе, фиг бы она о них вспоминала.
– Так из-за чего же она стала помогать душевнобольным? – недоумевала девушка.
– А кто говорит, что она им помогает? – невозмутимо сказал Алик, – Да Инга за все время этого меценатства не купила для больниц ни одного матраса и не помогла ни одной семье с умственно отсталым ребенком выбить соответствующую группу инвалидности, чтобы те вообще без штанов не остались. Она же у нас против «стигматизации»! Инга просто хороший импресарио и знает, что публика любит смотреть на чужие дефекты. К тому же, сейчас это во всем мире модно.
– Да что ты, Алик? – растерялась Полина, – По-моему, ты на нее наговариваешь! Я видела, как Инга беседует с этими больными художниками, и мне казалось, что она очень сердечно к ним относится. Если она и использует их в своих целях, они получают взамен хоть немного человеческого общения. Что же тут плохого?