Художники привезли подарки для работников реабилитационного отделения, выступили с мастер-классом по лепке, коллажу, лоскутному шитью и другим незамысловатым техникам, а также прочли несколько поздравительных лекций. После этого Инга сообщила своей команде, что навела справки о наиболее одаренных пациентах, которых можно задействовать для будущих выставок и перфомансов.
– А перфомансы-то зачем? – с недоумением спросил Алик, – Ну ладно они будут рисовать да лепить, а мы это у себя экспонируем и продадим – в пользу больницы, ясное дело. Но к чему их тащить в публичные места? Что им там делать? Кривляться и на руках ходить, как в стародавних «цирках уродов»?
– Алик, да что ты болтаешь? – раздраженно отмахнулась Инга, – Опять не в духе? По-твоему, мы им одолжение делаем, что позволяем в бирюльки поиграться, а за пределы заведения – ни-ни?
– Так это не по-моему, Инга, это так и есть. Но даже умственно нормальный человек редко бывает благодарным, а ненормальный вообще не понимает, что ему, так сказать, причинили добро, вот и подумай об этом.
– Слушай, твоя ирония, конечно, артистична, но неуместна и непонятна. Это такие же люди, и они не меньше любого из нас заслуживают права быть в публичных местах. Или ты забыл, сколько раз инвалидов не пускали туда, где «отдыхает приличная публика»? Я просто хочу подать так называемым здоровым людям человеческий пример! Истинно здоровое общество воспитывается именно в отношении к тем, кто обделен.
– А ты, воспитательница наша, не вали в одну кучу теплое с мягким, – отозвался Алик, – Одно дело когда в ресторан не пускают инвалида-колясочника с ясным рассудком, тут я сам готов заступиться. А какой-нибудь олигофрен в ресторане может захотеть поиграть с вилочками, ножичками и бутылочками. Тебе не кажется, что разрешать ему это чуть-чуть неосмотрительно?
– Вообще-то Алик прав, – вдруг заметил Игорь, – Я тоже считаю, что эти перфомансы нам совсем ни к чему. А если уж очень хочется, то любой студент за символическую сумму сможет изобразить безумного так, что от зрителей отбоя не будет.
Инга поморщилась, не скрывая раздражения:
– Что вас потянуло умничать, ребята? Вот что ты начал, Алик? Ты же не медик и даже не знаток-любитель, чтобы разбираться в таких вещах!
– Ну да, я скорее пациент. Будущий, – мрачно усмехнулся парень, и тут всем присутствующим стало совсем не по себе.
Тут девушка перекинула сумочку через плечо, развернулась и быстро пошла к стойке администрации, бросив на ходу:
– Задолбал уже! Когда тебе охота выпить, с тобой вообще невозможно разговаривать! Ведешь себя как баба с ПМС…
Ребята заметно смутились. Игорь ободряюще потрепал Алика по плечу и отвел его в сторону, а девчонки сгруппировались у выхода.
– Да, дела, – пробормотала Катя, – Поедем отсюда, посидим в кафе на станции? Инге все равно будет не до нас.
У Полины было скверно на душе и она бы предпочла отправиться домой, но поскольку Яся охотно согласилась, то и ей стало неловко возражать. К тому же, по дороге Катя сказала, что есть и приятные новости.
– Нехорошо получилось, что и говорить, – вздохнула та, – Видно, Алик все-таки успел перехватить чего-нибудь крепкого. Пятница же…
Затем, уже в кафе, Катя поведала с таинственным видом:
– Знаете, девочки, на днях я от Инги слышала, что она собирается организовать для нас творческий тур за границей. А вот где именно – молчит, хочет сделать сюрприз.
– А с нас что-то причитается? – спросила Яся.
– Как я поняла, платить нам ничего не надо, а вот поработать придется, – сказала Катя, – Ну, пейзажи с натуры, зарисовки городской жизни, фотоэтюды… Инга говорит, что в июле предстоит большой фестиваль на тему путешествий и межкультурного общения, и там, мол, все это окупится.
– И где мы будем жить? – поинтересовалась Полина.
– Инга забронирует места в гостинице, конечно. Никаких больше молодежных лагерей, не волнуйся! – улыбнулась Катя, – А что, Поля, у тебя дежа вю? Ты все еще от той поездки не отошла?
Здесь стоит заметить, что Катя, отчасти против воли Полины, оказалась в курсе ее чувств к Алику еще когда они студентами ездили на практику. Она была наблюдательной девушкой, они вместе с Полиной и Ясей жили в комнате и ели в столовой, и понемногу о чем-то Катя догадалась сама, а остальное Полина выложила ей в порыве отчаяния. Катя невозмутимо заверила ее, что это всего лишь детская болезнь, а они проходят сами, когда «физиология свое берет».
Тогда Полина, обычно тихая и бесстрастная, почему-то рассердилась и ответила:
– Знаешь, Катя, если парни на меня смотрят как на пустое место, то физиология может хоть наизнанку вывернуться, толку не будет!