– Я называю её «контур интуиции».
– И, – она обрадовалась, как ребёнок, – она выдаёт ответы, не разобравшись в вопросах! Доктор... ты хочешь сказать, что ТАРДИС полагается на интуицию!
Он пожал плечами. Стоя к нему плечом к плечу, Джо почувствовала его движение.
– А как, по-твоему, я так часто оказываюсь в нужном месте в нужное время?
– И она нам скажет, как остановить разрушение, вызванное временным разломом?
– Хм. Может быть, это будет в новых моделях. Цепь интуиции может указать, куда и когда нам нужно отправиться, но что там нужно сделать, нам придётся разбираться самим.
Поскольку вся подготовительная работа была сделана загодя, Доктор смог включить главный двигатель ТАРДИС с крохотной консоли, стоявшей прямо в комнате с проектором. Джо даже вскрикнула от восторга, когда алмазная панорама галактического пространства понеслась мимо неё, звёзды пролетали миллионами, сливаясь в светящиеся радужные дуги.
– На самом деле мы сейчас не движемся сквозь ткань пространства-времени, – объяснял Доктор, – а, скорее, используем зазоры между нитями физической реальности.
Джо его почти не слушала, и Доктор улыбнулся тому, как ей нравится яркая театральность его небольшой иллюзии.
Они стояли в этой комнате, стояли в месте, которое было всеми местами сразу, пока одно из созвездий не ринулось издалека к ним, а затем остановилось, приблизившись. Одна жёлтая звезда стала ярче других, увеличиваясь, словно раскрывающийся цветок, и, в конце концов, заняла почти всё поле зрения Джо. Она смогла даже различить маленькие точечки вращающихся вокруг этой звезды планет.
– Йота Змееносца, – смакуя слова, сказал Доктор. – А вон та фиолетовая планета, вон там, Джо, это Алракис, место нашего назначения...
– Откуда ты знаешь?
В свете звёзд он не мог увидеть, что она хмурится, но удивление и даже лёгкое разочарование были слышны в её голосе.
– Я узнаю созвездия, – сказал он. – К тому же...
Доктор коснулся локтя Джо и указал в направлении одного из углов помещения. Там загорались и угасали похожие на буквы значки и символы – небесные координаты, по которым Доктор сразу же точно понимал где и когда они приземлились.
Отображение галактики начало угасать, и его сменяло колышущееся мягкое свечение.
– Давай вернёмся к главной консоли и посмотрим на сканеры.
Джо кивнула и пошла за ним, хотя ей было грустно покидать этот красивый кокон; и было страшно снова возвращаться в реальную вселенную, где были с жизнь и смерть, ужасы, кошмары, отчаяние...
Базы данных ТАРДИС предоставили имевшуюся в них информацию – исторические сведения и данные, собранные сенсорами – демонстрируя всё на экране гораздо быстрее, чем Джо успевала воспринимать. Осознав масштабы темпорального ущерба, Доктор тяжело вздохнул.
– Что, так плохо? – спросила она, хотя по помрачневшему лицу и так знала ответ.
– Боюсь, что да, Джо. Хотя по местному времени эффекты рассыпания разлома достигли Алракиса всего несколько месяцев назад, из-за того, что планета подверглась облучению немодифицированной хронотронной энергией, произойдут сильнейшие искажения пространства-времени, и...
– Хм, Доктор... Обычным языком, пожалуйста.
Вначале он раздражённо поджал губы – признак беспокойства – но затем расслабился, поняв, что переносит свои опасения на счёт на Алракиса на Джо.
– Проще говоря, время сошло с катушек. В некоторых участках этой планеты время будет ускоряться, много лет пролетят за секунды. А в других местах возникнут состояния замедленного времени, или даже полная его остановка. Представь себе, Джо, качающегося на качели ребёнка, который навечно завис в высшей точке. Или пчелу, зависшую над цветком, и вечно предвкушающую вкус его нектара. Или солнце, навеки скрытое набежавшей тучкой, которая никуда не улетает...
– Доктор, это ужасно!
– Даже ещё хуже. Потому что «шальное время», вытекающее из разлома, будет прорываться неожиданно, и обращать и без того сумасшедшую обстановку в полный хаос. Последствия из-за этого абсолютно непредсказуемы, и для любого, кто ещё остался живым и не сошёл с ума, просто ужасающими, – он неуверенно посмотрел на неё. – Иными словами, там очень опасно, Джо. И я думаю, что тебе лучше остаться и...
– Э, нет, в этот раз ты так со мной не поступишь! – в её голосе был смех, но она сердилась на него за то, что он до сих пор хотел, чтобы она оставалась в безопасности ТАРДИС. Она перестала смеяться. – Я серьёзно, Доктор. Может быть, я не всегда полезна в кризисе, но и нянчится со мной не надо.
Он знал, что это правда, и, чтобы скрыть своё беспокойство о её безопасности, он кивнул и улыбнулся.
Джо сказала:
– Но я не понимаю, почему ТАРДИС доставила нас сюда сейчас? Не было бы логичнее, если бы мы прибыли на Алракис до того, как до него добралась энергия разлома?
– Здравый смысл подсказывает, что да, – Доктор отключил сканеры и открыл большие двери. – Но решения цепи интуиции загадочны. Всё, что я могу сказать – эти пространственно-временные координаты были выбраны не случайно, – он печально улыбнулся: – Хотя, когда причины выбора остаются непонятными логическому уму, это очень сбивает с толку...
Джо плотнее завернулась в плащ и задрожала на ветру, дувшему по залитым дождём переулкам Алмаракка – города, в котором они материализовались. Доктор вкратце объяснил ей, что доминирующая раса Алракиса – тонска – были гуманоидами, чьи технологические возможности сильно превзошли их способности к заботе о своей планете.
– Похожи на нас, – сказала Джо.
– Вы, по крайней мере, будучи сгустком противоречий, всё-таки производите на свет души, способные ценить красоту, заботиться о слабом, вглядеться в ночь и спросить «Зачем?». Но тонска стали серые и механические, как и их машины. Они – грустная глава в истории, которая рассказана по всему Космосу, Джо. Но, что бы я о них ни думал, им всё равно нужна наша помощь.
– И как мы будем им помогать?
– Они освоили космические путешествия, высоко развиты, и знают о существовании повелителей времени. Нам нужно обратиться к верховной власти Алракиса – человеку, известному как Йед-Приор – представиться, и объяснить, что может быть надежда обратить вспять расширение разлома.
Они дошли до конца грязного переулка и вышли на более широкую, оживлённую улицу, спускавшуюся к эспланаде, протянувшейся к огромным внешним бастионам вавилонской башни, гранитные пики которой терялись среди туч. Джо провела глазами по её обводам вверх, затем посмотрела ещё выше, на пурпурное небо, в котором висела огромная, покрытая кратерами луна. Даже отсюда Джо могла разглядеть шрамы и оспины, оставленные на её поверхности добычей полезных ископаемых; она внезапно почувствовала сильную антипатию к алракианам, которые день за днём, без остановки, поедали магию небес.
– Цитадель Йед-Приора, – объяснил Доктор, кивая в сторону огромного здания, доминирующего на горизонте. – Нам нужно идти туда.
– Как ты думаешь, тут есть такси?
Доктор рассмеялся:
– Боюсь, придётся добираться на своих двоих. Но, если постараемся, то за пару часов должны дойти!
Джо посмотрела на него, чтобы понять, не шутит ли он. На сильном холодном ветру белая шевелюра Доктора развевалась, как пламя. Джо была чрезвычайно рада, что он рядом.
Но затем он задрожал, как будто она его видела сквозь волны воды. Он пошатнулся, наклонился к ней и его голос словно донёсся издалека:
– Джо... Искажение вре-ме-ни... Не полу-чит-ся...
Она тряхнула головой, чтобы освежить свой слух и показать, что не понимает, что он говорит.
– Доктор, что происходит?
Она почти пропищала эти слова, хотя сама восприняла их нормально. Но вот мощные сирены зазвучали в воздухе среди смятения, криков, бегущих людей. Впервые Джо увидела алкариан и, несмотря на критическую ситуацию, её тронуло выражение трагедии и потери, отпечатанное на лицах людей, красота и надежда терялись под серым налётом избытка ужаса.
Она снова повернулась к Доктору, который, казалось, тянулся к ней откуда-то издалека. В его глазах был страх, который она раньше никогда не видела. Позади его и вокруг однообразно одетые алкариане бегали в панике и толкались; стадо безмолвных существ, разбегающихся от великого хищника – Времени.