Добравшись до проёма окна, она упёрлась спиной в стену и поджала ноги. Повернув голову в одну сторону, она могла увидеть арочный мост на противоположной стороне озера, а ниже – само озеро. А повернув голову в другую сторону, она видела внутренность грота. Она подумала, что её может заметить только тот, кто удосужится посмотреть вверх, но она будет сидеть тихо, как мышка, никто вверх не посмотрит, и её не найдут. В любом случае, Джейсону не придёт в голову, что она может так высоко залезть. Она говорила, что обыграет его, и обыграла!
Довольная собой, Риэ́ннон устроилась поудобнее. Услышав чьи-то шаги, она повернула голову. Она сразу решила, что это не Джейсон. Резиновые подошвы его кед поскрипывали. А эти шаги пошлёпывали, как будто кто-то шёл в босоножках.
В грот зашла женщина. Риэ́ннон подумала, что эта женщина, наверное, такого же возраста, как и её мама, только в миллион раз красивее. У женщины были длинные светлые волосы, гладкие и блестящие, как в рекламе шампуня. Одета она была в белое платье. Свою маму Риэ́ннон видела в белом платье только один раз, когда сама Риэ́ннон вымазала его спереди малиновым леденцом, и пятна не отстирывались. У мамы был припадок, а папа смеялся... пока не узнал, сколько стоило это платье. У красивой женщины платье выглядело гораздо дороже, чем мамино.
Тем удивительнее было то, что красивая женщина не снимая босоножки шагнула в бассейн и, не обращая внимание на то, что её платье промокает под струями воды, начала расшатывать камни во впадине за фонтаном.
Доктор и Нисса прошли по террасам, наслаждаясь разноцветными пахучими живыми изгородями и переступая через шланги, которые словно зелёные змеи извивались поперёк дорожек. У подножия террас садов Доктор настаивал на том, чтобы прогуляться вокруг озера. Нисса боялась туда идти, сомневаясь, что её ноги выдержат прогулку длиной в милю.
– Нисса, Нисса, Нисса! – Доктор повернулся к ней, с притворным недовольством качая головой. – Можно же снять эти босоножки – они жутко непрактичные. Столько раз говорил об этом Романе, но она тоже не слушала.
– И идти босиком? – сомневалась Нисса, глядя на камни и острые ветки, валявшиеся на дорожке.
– Конечно. А потом можно будет сполоснуть ноги водой, чтобы они остыли. Неужели это не заманчиво?
Для Ниссы, заметившей, что берега озера были покрыты толстым слоем чёрной грязи, эта идея была не очень заманчивой, но, не желая ссориться, она решила держать свои возражения при себе.
Блестевшее голубыми бликами озеро было гладкое и спокойное, как разбалованный кот. Иногда на его поверхности пускали волны утки, нырявшие и барахтавшиеся в своём непрекращающемся поиске пищи. Тропа петляла среди рододендронов с глянцевыми листьями и приятно пахнущих азалий. Каждый поворот дорожки открывал перед ними новые виды; местами, для поддержания интереса посетителей были установлены мосты, статуи, декоративные сооружения. Нисса начала забывать о боли в ногах и наслаждалась окружающими её ароматами, убаюкиваемая жужжанием пчёл и песнями птиц на деревьях. Пропавших детей нигде не было видно, впрочем, как и любых других посетителей. Вообще-то, всё было очень тихо, пока Доктор не вспомнил о своём долге заниматься её образованием.
– Что может быть лучше бодрой прогулки? – беззаботно сказал он. – Мы идём по стопам истории, Нисса. Госторпы гуляли по этим дорожкам с тех пор, как в восемнадцатом веке был создан этот пруд. Видишь, ландшафт создан так, что с каждого высокого места открывается вид на следующее? – Доктор остановился на вершине пригорка и указал рукой на белое сооружение с колоннами, стоявшее на другом берегу озера. – Греческий храм, – объяснил он.
– Религиозное здание?
– Не совсем. Просто архитектурное украшение в популярном когда-то стиле. А впереди перед нами грот, в котором, как мне кажется, посреди жаркого летнего дня можно найти освежающую прохладу...
Когда Доктор зашёл в грот, его голос затих. Нисса заглянула через его плечо.
– И снова здравствуйте! – сказал Доктор. – Приятно вас снова встретить, мисс... не знаю вашего имени. Впрочем, я вынужден признать, что обстоятельства нашей встречи несколько...
На них смотрела молодая женщина, которую они повстречали в галерее. Вначале показалось, что она, в соответствии с советом Доктора Ниссе, ополаскивает ноги в воде бассейна. Однако босоножки были на ней, её белое платье полностью промокло в струях фонтана, а её когда-то безупречный сверкающий водопад волос свисал на её лицо неприглядными мокрыми прядями. Ещё любопытнее было то, что её саму её вид абсолютно не беспокоил. Она смотрела на Ниссу и Доктора без единой тени смущения. Одной рукой она решительно ухватилась за камень, который только что вывернула из полости позади фонтана и лежащей статуи.
– Простите, что говорю это, но я не думал, что вы способны на такой вандализм, – Доктор говорил мягким голосом, обычно свидетельствующим о том, что он что-то обдумывает.
– Не думали? – едко ответила она. – Но это ведь из-за вас я вынуждена была опуститься до этого, Доктор.
У Доктора от удивления поднялись брови.
– Из-за меня? – озадаченно спросил он.
– Вы же Доктор, не так ли? Это из-за вашего дружеского совета я осталась без наследства.
– Вы родственница Дэвида Госторпа, – начала понимать Нисса.
Теперь, присмотревшись, она увидела некоторое сходство с портретом последнего владельца замка Трентиллис, что-то в глазах и в упрямом подбородке.
– Я его сестра, Эллен Картер, – коротко ответила женщина, но потом, видимо, решила объяснить подробнее. – Поскольку Дэвид умер не оставив наследников, замок Трентиллис по праву принадлежит мне. Он принадлежал бы мне, если бы Дэвид не продал его для оплаты своих долгов.
– И что вы сейчас делаете? – спросила Нисса, которая, несмотря на откровения Эллен, ничего не понимала.
– Предпринимаю шаги, необходимые для возвращения того, что принадлежит мне по праву, – резко ответила Эллен.
Она отвернулась от них и шагнула за фонтан, чтобы выломать из стены ещё один камень.
– Если вы решили по камешку вынести весь замок в своей сумочке, то вынужден заметить, что у вас ничего не выйдет, – заметил Доктор с легкомыслием, которое не понравилось Эллен.
Трясясь от злости, она повернулась к нему:
– Какой же вы... самодовольный! Вы поощрили Дэвида растратить всё его наследство на погоню за мечтами! Вы знаете, что благодаря вашему совету, он потратил всё до последнего пенни в погоне за историческими артефактами? Это разорило его. Ему пришлось продать замок, и я осталась без наследства. Кто дал вам право врываться в чужую жизнь и менять её?!
– Я не думал, что делаю именно это, – тихо ответил Доктор.
– Незнание не освобождает от ответственности.
– Но вы делаете всё, чтобы я так и остался в неведении, – возразил Доктор. – Так что, объясните нам, что вы делаете, если не хотите, чтобы я сообщил об этом...
– Я вам уже сказала, что я делаю. Возвращаю себе то, что принадлежит мне. Мы с Дэвидом играли тут в детстве. Мы устроили в гроте тайник, и я знаю, что именно там он её и спрятал.
Эллен засунула руку в проделанное ею отверстие, пытаясь что-то там нащупать.
– Что спрятал? – переспросил Доктор.
– Да не ваше дело! Отстаньте от меня!
– Эллен, – мягко ответил Доктор, – вы только что возложили на меня ответственность за утерю наследства. Я бы сказал, что это делает происходящее очень даже моим делом. Итак, что вы нашли?
Эллен вынула из полости гладкую непромокаемую сумку и держала её так, словно это был Святой Грааль. Горечь на её лице сменилась триумфальной улыбкой:
– Я была права! Он действительно что-то нашёл, – она с видом победительницы посмотрела на них. – Понимаете, всё, что Дэвид мне оставил, были документы, его исследовательские заметки. По ним и по некоторым его словам, которые он случайно обронил во время нашей с ним последней встречи, я пришла к убеждению, что в последний год своей жизни он действительно что-то обнаружил.