Доктор про себя отметил, что Мерик его всё-таки признал, но не стал ничего говорить по этому поводу. На это не было времени.
– Нет. Нельзя сдаваться. Понимаете... Этот кризис случился по нашей вине... Так что я обязан попытаться всё исправить.
– Когда мы... то есть, ты... уничтожил остальных, это запустило самоуничтожение, – объяснила Зоуи для Джейми.
– Ага, опять я во всём виноват, да?
– Тихо, тихо... сейчас не время искать виноватого, Джейми, – сказал Доктор, лихо набирая на клавиатуре коды последних команд. – Сейчас время для поздравлений, – сказал он, отходя от пульта.
На экране обратного отсчёта загорелись цифры 00:00:13, затем 00:00:12, а затем всё замерло.
– Доктор! У вас получилось! – радостно крикнула Зоуи.
Доктор скромно улыбнулся и указал на Мерика:
– Вообще-то я не один работал... – он подошёл к своим спутникам и радостно пожал им руки. – Простите, что попросил вас остаться в ТАРДИС. Боюсь, что в этот раз мы наломали дров.
– Но всё закончилось хорошо, разве нет? – оптимистично спросила Зоуи.
– Думаю, да, Зоуи. Думаю, да...
Доктор повернулся к Мерику:
– Вы говорили, что у вас есть тело одного из напавших на ваш корабль Других?
Мерик кивнул.
– Можно мне на него взглянуть? Мне любопытно, что именно им от вас нужно.
– Разве это не очевидно, Доктор? – ответил Мерик. – Им нужна имеющаяся у нас человеческая ДНК. Именно к ней они направлялись. Если бы им нужны были сокровища, они могли бы взять их с любой части «Надежды». Но они направились прямиком в хранилище ДНК. Это и есть их цель.
– Да, я не сомневаюсь в этом, – согласился Доктор. – Но всё-таки, зачем?
На борту главного корабля флота Других командор с удивлением изучал показания сенсоров. В командном отсеке царила привычная, прописанная уставом, суета. Это было невзрачное место, лишённое индивидуальности, просто хорошо отлаженный механизм. Здесь дизайн целиком подчинялся функциональности: каждый пульт, каждый экран были созданы ради максимальной ясности, чтобы ничего не отвлекало, весь отсек был воплощением холодного рационализма.
Во внутренних системах преследуемого корабля случился какой-то кризис, это произошло вскоре после их неудачной атаки. Командор понятия не имел, что вызвало изменение состояния добычи, но заглядывать в зубы дарёному коню он не собирался. Сенсоры показывали, что вся оборонительная система «Надежды» отключена, и запущено самоуничтожение. А затем самоуничтожение приостановилось, хотя полностью его и не отменили. Оборонительная система при этом оставалась отключенной.
Теперь «Надежда» была слепа и беззащитна. Наконец-то долгая охота может завершиться. Пришло время атаковать всеми силами.
Командующий отдал приказ.
Близилось начало последней битвы.
Доктор вернулся на капитанский мостик со странным выражением лица. Ни Зоуи, ни Джейми не проявили желания помочь Доктору в изучении Другого, но оба жаждали услышать результаты. Мерик тоже хотел знать, что именно выяснил Доктор. Он теперь был последним стражем, он знал, что он был последним препятствием на пути Других к их цели. Дополнительные данные о природе его врагов могли дать ему столь нужный перевес.
– Ну что, Доктор? – нетерпеливо спросила Зоуи.
Доктор поднял взгляд, исполненный бесконечной грусти. Ему не хотелось ничего говорить, но он понимал, что что-то сказать надо.
– Что же, я осмотрел тело, и узнал всё, что мне нужно было знать о Других.
Он сделал паузу, словно тщательно подбирая слова. Затем, тяжело вздохнув, продолжил:
– Другие – поразительно мутировавшие, эволюционировавшие, агрессивные гуманоиды.
– Мутанты? – спросила Зоуи. – Что за мутанты?
– Человеческие мутанты, Зоуи, – грустно ответил Доктор. – Человеческие в том же смысле, как и вы с Джейми. Другие – последние потомки человеческого рода.
Ни Зоуи, ни Джейми никогда раньше не слышали в голосе Доктора столько отчаяния. Наступила долгая тишина.
– А зачем им нужна эта ДНК? – спросила Зоуи.
– Мне кажется, что Другие хотят использовать «чистую» человеческую ДНК для того, чтобы вернуть часть того, что потерял их род: сострадание, человечность. Но мне кажется, что для них это уже слишком поздно. Их попытки вернуть хоть какую-то крупицу человечности обречены на неудачу; они слишком далеко зашли в свой эволюционный тупик. Слишком далеко, чтобы была надежда вернуться из него. Они будут становиться всё более и более агрессивными и злыми, до тех пор, пока либо они убьют всё живое, либо сами будут убиты.
Доктор замолчал. Похоже, больше ему нечего было добавить.
– Сожалею, Мерик. Должно быть, твои создатели были из числа последних «чистых» людей. Когда они умерли, это, наверное, было концом человеческого рода.
Доктор снова замолчал, чтобы подчеркнуть сказанное, он явно был расстроен тем, что пришёл к такому выводу.
Джейми обвёл глазами комнату, не зная ни как реагировать на услышанное, ни как поднять другу настроение. То, что он увидел, лишь усугубляло ситуацию.
– Доктор! Смотрите! – воскликнул Джейми, с ужасом указывая на экраны, отображавшие наружную часть корабля.
Огромное множество абордажных кораблей возникало из черноты космоса и приземлялось на поверхностях «Надежды».
– Оборонительная система отключена; её нельзя включить, пока задержано самоуничтожение, – объяснил Мерик.
На экранах было видно тысячи Других, выходивших из кораблей и прорезающих внешнюю оболочку «Надежды».
– В этот раз вам нужно уйти, Доктор, – продолжал Мерик. – Бегите. Как только вы добежите до ТАРДИС, я снова запущу систему самоуничтожения. Таким образом, вы спасётесь, а я смогу выполнить свою миссию единственным оставшимся способом, уничтожив тем самым Других.
Доктор хотел возразить, но Мерик, останавливая его, поднял руку:
– Некогда спорить, Доктор. Меня создали в надежде на то, чтобы дать человечеству новый старт, но теперь я вижу, что моя судьба, мой долг состоит в том, чтобы уничтожить то зло, которым стало человечество. Идите.
Доктор повернулся к своим спутникам и кивнул:
– Джейми, Зоуи, идите! Возвращайтесь в ТАРДИС. Я вас догоню.
Зоуи и Джейми зашли в лифт и скрылись из виду.
Доктор снова повернулся к Мерику:
– Вы уверены, что нет другого выхода?
Мерик покачал головой:
– Да, но есть кое-что, что вы можете для меня сделать.
– Быть может, мне взять что-то из вашей коллекции? – предположил Доктор.
Мерик подошёл к бронированной двери и ввёл на клавиатуре код доступа. Дверь открылась. За ней на полке стояла картина. Картина была квадратом размером около метра, на ней были изображены два лица – мужское и женское. Изображение было создано торчащими металлическими стержнями, Доктор узнал в этом форму изобразительного искусства, бывшую популярной на Земле в 21-ом веке, что в свою очередь было возрождением интереса к игрушке 20-го века, в которой люди могли оставлять отпечатки в раме, заполненной похожими стержнями.
Мерик дал картину Доктору:
– В стержнях закодирована запись сигнала, на который мы летим. Это произведение было заказано и выполнено в честь нашей миссии. Если ничего больше от людей не останется, я бы хотел, чтобы осталось это. Она называется «Лица Человечества».
Доктор мрачно кивнул и взял картину:
– Сделаю, что смогу.
Им обоим на экране было видно, что Другие уже проникали внутрь корпуса корабля. Пора было уходить.
– Вы можете запустить самоуничтожение и уйти с нами, в ТАРДИС...
– Нет, Доктор. Я был создан для выполнения конкретной задачи, и после уничтожения корабля этой задаче придёт конец. Предоставьте меня моей судьбе.
С грустным взглядом Доктор снова кивнул и быстро побежал к лифту.
Позади него андроид, последний почти-человек, повернулся к пульту компьютера и отменил задержку самоуничтожения.
Через несколько секунд Доктор забежал в ожидающие его раскрытые двери ТАРДИС, запер их, и звездолёт взорвался огромным шаром разрушительной энергии, залив всю ближайшую планетарную систему ярким светом сверхновой звезды.