Артур. Такая лицензия сейчас целое состояние.
Владелец. Ладно. О чем речь?
Артур. О трех марках с цеппелинами. Немецкие, 31 год. Я даю вам четыре тысячи и совершенно новую кассету. Basf. Записано всего несколько минут, а рассчитано на девяносто!
Владелец. Ловко. Знаете, меня будто что-то кольнуло, когда вы вошли.
Артур. Надо было прислушаться к внутреннему голосу.
Владелец. Был тут у меня один…
Артур. Мой брат.
Владелец. Он не такой хитрый.
Артур. Он тогда еще не располагал всей информацией. Не знал вас.
Владелец. Вам нужны деньги или марки?
Артур. Марки.
Владелец. Понятно. Вы — сыновья…
Артур. Да.
Владелец. Понятно.
Достает металлический ящик, похожий на те, что стоят у отца в шкафах, открывает. Вытаскивает тоненький целлофановый пакетик с тремя марками. Прежде чем отдать марки Артуру, приветливо улыбается.
Владелец. Разрешите задать интимный вопрос… вы собираетесь расстаться с отцовской коллекцией или намерены ее… сохранить?
Артур. Сохранить. По-английски: to remain.
Владелец опять улыбается. Артур ему нравится.
Владелец. Вы с братом хоть что-нибудь в этом понимаете?
Артур. Начинаем, как видите.
Балконная дверь и окна уже оборудованы решетками. Артур обжился в отцовской квартире: повсюду разбросаны ноты, лежит гитара, еще какие-то музыкальные принадлежности. Сам он сидит напротив огромного пса и подсовывает ему под нос кусок колбасы. Когда пес хочет схватить колбасу, кричит.
Артур. Из правой руки? Нельзя!
Собака отворачивается, изображая полное безразличие. Артур перекладывает кусок в левую руку; пес молниеносно его заглатывает. Сидит, явно довольный своей сообразительностью. Артур треплет его за ушами. Шаги на лестничной площадке.
Артур. Кто там?
Пес настораживает уши. Глухо ворчит. Артур командует.
Артур. Фас.
Собака одним прыжком подскакивает к двери. Лает густым басом, грозно рычит.
Артур. Хватит. Гарде.
Пес успокаивается только, когда на лестнице стихают шаги. Возвращается в комнату и садится около железных шкафов. Тяжело дышит, высунув длинный язык и пристально глядя Артуру глаза.
Ежи огибает свой дом и через террасу, ключом открыв дверь, входит в комнату, отделенную остальной части дома. Снимает плащ, бросает его на кровать, идет в комнату сына.
Ежи. Не знаешь, Артур не звонил?
Пётрек. Я не подходил.
Ежи. Мама злится?
Пётрек. Нет, говорит, наконец-то у нас покой. Она мне купила… смотри.
Показывает красивые темно-синие подтяжки. Демонстрирует застежку.
Пётрек. Здоровские, да?
Ежи. Здоровские. Что в школе?
Пётрек. Русский исправил.
Ежи. На сколько?
Пётрек. Пятерка. С математикой неважнецки…
Ежи. Я тебе помогу.
Пётрек. Мама сказала, что возьмет репетитора… что на тебя нельзя рассчитывать.
Ежи. Ну не рассчитывай.
Уходит, слегка обиженный. Стучится в комнату, в которой сидит жена.
Ежи. Можно позвонить?
Жена. Звони.
Ежи набирает номер. Жена поднимает руку и держит ее так, чтобы Ежи обратил внимание. Ежи смотрит с недоумением.
Ежи. Не понимаю…
Жена. На пальце…
Ежи. Кольцо? Нет обручального кольца. Потеряла?
Жена. Продала.
Ежи. Зачем?
Жена. А как бы иначе я заплатила за панель в прихожей?
Ежи. Придется поехать. К Артуру. Никто не подходит.
Жена. Разговор окончен.
Ежи. Извини.
Ежи пытается открыть дверь отцовской квартиры ключом, которым он уже научился пользоваться, но ключ даже не желает влезать в замочную скважину. Из-за дверей доносится грозное глухое ворчание.
Артур. Кто?