Автомобиль приближается, водитель трамвая — совсем белый в ярком свете фар «фиата» — слегка улыбается. В последнюю секунду Януш сворачивает, машина чуть не задевает трамвай, ее заносит, она долго скользит, сметая на пути снег, вздымая облака снежной пыли, и, наконец, замирает под углом к трамвайной остановке.
Януш. Хватит?
Эва медленно качает головой — нет, не хватит.
Эва живет в квартале невысоких домов. Стоянка забита машинами, Януш долго ищет свободное место. Выходит первым, озирается по сторонам.
Януш. Нету вашей машины.
Эва, ничего не говоря, выходит. Януш еще раз осматривается, и внезапно ему приходит в голову какая-то мысль.
Януш. Не мог он утром оставить машину перед клубом. Снег пошел после обеда, а машина была чистая.
Эва смотрит на него вопросительно.
Януш. На крыше не было снега. Вот такой шапки. А снегопад начался около пяти.
Эва. Может, он приехал позже.
Януш. В Сочельник клуб в два закрывается.
Эва. Не знаю. Если он дома, вряд ли нам стоит заходить вместе. Подожди. Если его нет, я выйду на балкон. А не выйду, через несколько минут уедешь.
Эва уходит. Януш кричит ей вдогонку.
Януш. Эва! Если он дома, тогда до свиданья!
Эва поднимает руку и машет в знак прощанья. Януш садится в машину и опускает голову на руки; это движение должно означать: а что я тут, собственно, делаю?
Войдя в дом, Эва идет к телефону. Пригибается, чтобы Януш снизу не мог ее видеть. Набирает короткий трехзначный номер.
Женский голос (за кадром). «Скорая помощь», слушаю вас.
Эва. Несчастный случай. Мужчине плохо. Лежит на остановке.
Женский голос (за кадром). Адрес?
Эва. Угол Валбжихской и Пулавской, остановка в направлении к центру.
Женский голос (за кадром). Не пьяный?
Эва. Нет. Мы взяли документы. Женский голос (за кадром). Фамилия? Эва. Эдвард Гарус. Год рождения 1949. Женский голос (за кадром). Кто звонит?
Эва смотрит на лежащую на табурете «Политику». Читает подпись под статьей.
Эва. Анна Татаркевич.
Женский голос (за кадром). Приняла.
Эва кладет трубку и только после этого зажигает в комнате свет. На столе два прибора, бутылка вина, еловая ветка в вазе. Эва выходит на балкон и смотрит, как Януш вылезает из машины и идет к дому. Оглядывает комнату. Быстро подходит к шкафу, достает из него чемодан, из чемодана — мужское пальто, которое вешает на вешалку в передней. В ванной кладет в стаканчик вторую зубную щетку. Вынимает из аптечки бритву и старый облезлый помазок. Намыливает помазок, стряхивает пену под краном. В этот момент раздается звонок в дверь. Эва открывает, Януш, не снимая куртки, неуверенно входит в квартиру. Эва смотрит на него с некоторым любопытством.
Эва. Не разденешься?
Януш. Я замерз.
Эва. Хочешь чаю?
Януш. Давай.
Эва ставит на плиту чайник, садится, подпирает голову руками и выжидательно смотрит на Януша.
Януш. Послушай… Я не звонил… Три года прошло… Не звонил я, это какая-то ерунда…
Если бы Януш взглянул на Эву, он бы заметил на ее лице тень улыбки, но он на нее не смотрит.
Януш. Для меня это было важно… Если хочешь знать правду… ты была… я тебя любил. Собирался все изменить…
Нехорошо было бы, если б мы уловили оттенок цинизма в этом подобии улыбки на лице Эвы, но, кто знает, может, так оно и есть.
Януш. Когда мы одевались, а он стоял, отвернувшись… Не очень-то было приятно… Ты на меня даже не посмотрела. Я взял тебя за руку, но ты ее вырвала. Потом он сказал, что если мы уже оделись, ты можешь выбирать: уйти или остаться, и ты ушла следом за ним… Я это говорю, потому что ты, наверно, не помнишь, как было.