Кшиштоф. Добрый вечер.
Голос (за кадром). Павел дома? Марек еще не пришел…
Кшиштоф. Простите, я вас не узнал… Нет, его еще нет. У него же… у них… английский. Который час?
Голос (за кадром). Начало шестого. Пора б им вернуться.
Кшиштоф. Сейчас придут.
Кшиштоф уже совершенно спокоен.
Голос (за кадром). Что-то случилось.
Кшиштоф. Что?
Голос (за кадром). Сама не знаю. В нашем квартале что-то произошло. Я за ними схожу.
Кшиштоф. Пускай Павел сразу идет домой.
Не слышит ответа — видно, Эва Езерская повесила трубку. С минуту стоит, не шевелясь, потом бежит в ванную, ополаскивает руки. Запихивает в полиэтиленовый мешок залитые чернилами листки и газеты, которыми он вытирал стол.
Последние метры, отделяющие его от соседнего дома, Кшиштоф преодолевает уже бегом. Машинально сжимает в руке мешок, совершенно о нем забыв. Несколько человек пробегают в разные стороны. С воем сирены проносится еще один милицейский автомобиль.
Кшиштоф, перепрыгивая сразу по нескольку ступенек, поднимается на третий этаж. Отыскивает нужную дверь, звонит, потом начинает стучать, все сильней и громче. В дверях появляется красивая растрепанная девушка в халате.
Кшиштоф. Простите… Павел у вас?
Девушка улыбается, словно бы извиняясь.
Девушка. Грипп… не смогла заниматься. Я их отпустила.
Кшиштоф. В котором часу?
Девушка. В четыре, сразу как пришли.
Внизу около лифта стоит Эва Езерская — элегантная дама лет сорока. Она жмет на кнопку и, не в силах дождаться лифта, колотит в дверь шахты кулаком. Кшиштоф подходит к ней.
Кшиштоф. Нету их там. Она заболела.
Езерская бледнеет и прислоняется спиной к стене. На лбу у нее капельки пота. Кшиштоф хочет ее поддержать и с изумлением замечает у себя в руке мешок. Эва Езерская говорит, отчасти обращаясь к этому полиэтиленовому мешку.
Езерская. Лед на пруду провалился.
Кшиштоф. Этого не может быть.
Езерская. Провалился. Провалился.
Кшиштоф. Послушайте… Он не мог провалиться.
Езерская. Да, да… провалился.
Дверь лифтра открывается, выходит Оля.
Кшиштоф. Ты не видела Павла?
Оля. Видела… в школе. Мы разговаривали. Он рассказал мне свой сон.
Кшиштоф вбегает к себе в подъезд. Там никого нет. Кшиштоф закрывает глаза и беззвучно считает до двадцати. Потом медленно нажимает кнопку лифта и терпеливо, словно ничего не случилось, ждет. В лифте стоит еще некоторое время, не закрывая дверей, потому что увидел медленно бредущего старичка. Старичок нажимает кнопку второго этажа, окидывает Кшиштофа строгим взглядом. На своем этаже неуклюже выходит из лифта. Кшиштоф так же спокойно ждет, затем нажимает свою кнопку. Лифт приходит в движение. Видно, что Кшиштоф решил действовать рационально.
Кшиштоф открывает дверь и с порога зовет.
Кшиштоф. Павел? Павел!
В его голосе надежда на то, что сейчас этому кошмару придет конец, но в доме царит тишина. Кшиштоф во второй раз замечает в своей руке дурацкий мешок. С внезапной яростью швыряет его в угол и успокаивается. Идет в комнату сына. Возле кровати висят коньки. Именно их Кшиштоф хотел увидеть. Вздыхает с облегчением. Идет к телефону, набирает номер.
Кшиштоф. Ирена?
Ирена (за кадром). Да.
Кшиштоф. Павел тебе не звонил?
Ирена (за кадром). Когда?
Кшиштоф. Сейчас.
Ирена (за кадром). Звонил около двух, после школы. Я хотела, чтоб он приехал пообедать, но у него был английский.
Кшиштоф. Не было у него английского, в том-то и дело.
Ирена (за кадром). Так где же он?
Кшиштоф. Не знаю. Его нет.
Ирена (за кадром). Что-то случилось?
Кшиштоф. Не знаю. У меня разлились чернила.
Ирена (за кадром). Что?
Кшиштоф. Ничего. Пузырек ни с того, ни с сего лопнул. Чернила вылились.