— Какую?
— Значит, Паш, то, что я тебе сейчас расскажу, не должно выплыть. Никогда и нигде.
— Не должно, значит, не выплывет. Так какую мысль подал тебе Вексель?
— Выйти на Тумбу. Я когда-то защищал Тумбу в суде и понадеялся, что, если с ним встречусь, смогу как-то договориться. И знаешь — мы с ним договорились. Нашли общий язык.
— Нашли?
— Да. Я ему объяснил, что мне нужно узнать только одно: какая подоплека стоит за тем вечером, когда Инна и ее муж зашли в ресторан. Тумба, естественно, об этом вечере ничего не знает, ему и этот вечер, и Инна, и ее муж до лампочки. Но он мне предложил вариант.
— Что за вариант?
— Чтобы ты понял, что к чему, сразу объясню суть дела. Среди людей Буруна у Тумбы есть свой человек, «крот», который работает на него. Причем этот «крот» в тот вечер, когда в ресторане сидели Инна и ее муж, был там. Это установлено.
— И кто он, этот «крот»?
— Некто Максим Гудилин по кличке Гудок. Слышал когда-нибудь о таком?
— Слышал. И видел его фото, оно есть у нас в компьютере.
— В дорогомиловской группировке Гудок сейчас второй человек после Буруна. Тумба считает, так высоко подняться Гудку удалось после того, как тот его предал.
— Гудок его предал?
— Так считает Тумба. В разговоре со мной он объяснил: он считает, что Гудок предал его и теперь работает на Буруна. А ему поставляет информацию только для вида. Но поскольку Тумба еще не убежден, что Гудок его предал, он предложил мне его проверить.
— Каким образом?
— Найти человека, который смог бы с ним переговорить с глазу на глаз, выдав себя за доверенного Тумбы. Связь с Гудком Тумба этому человеку обеспечит. У Гудка во время этой встречи наш человек может спрашивать все, о чем хочет. В том числе и о том, что стояло за конфликтом, случившимся в ресторане между Инной, ее мужем и Буруном.
— И что за это хочет Тумба?
— За это Тумба хочет, чтобы наш человек во время этой встречи Гудка замазал. Дал ему деньги. И чтобы на нашем человеке во время этого разговора был рекордер с компакт-диском. Разговор должен быть записан, и запись разговора передана Тумбе.
— Понятно. Чтобы потом шантажировать Гудка.
— Вот именно.
— И что ты сказал Тумбе? Что ты это покупаешь?
— Я сказал, что это возможный вариант и что мне нужно подумать.
— Ты сам-то что думаешь по поводу этого варианта?
— В принципе, я считаю, вариант неплохой. Но его нужно тщательно обдумать. Встречаться с Гудком — все равно что совать голову к черту в пасть. Если Гудок поймет, что его кидают, он просто подождет, пока этот человек повернется к нему спиной, и застрелит. Так что самое трудное будет найти человека, который на это решится.
— Считай, такой человек уже есть.
— Есть?
— Да. Он перед тобой.
Подняв голову и прищурившись, Костя посмотрел на солнце. Перевел взгляд на Молчанова:
— Ты хочешь сказать, на встречу с Гудком пойдешь ты?
— Пойду, если пойму, что в этом есть какой-то смысл.
— Ну а… ты уверен, что Гудок не знает тебя в лицо?
— Он меня не узнает. Но пока смысла встречаться с Гудком на условиях Тумбы я не вижу.
— Почему?
— Видишь ли, Костя, у меня пока слишком мало материала, чтобы знать, что мне стоит спрашивать у Гудка, а что не стоит.
— А когда он появится, этот материал?
— Тебе это важно?
— Конечно. Тумба дал мне жесткий срок для ответа — не позже конца недели. Если до этого срока я ему ничего не скажу, договор аннулируется.
— Так, Костя, до конца недели еще уйма времени, сегодня вторник.
— Не такая уж это уйма времени.
— Костя… знаешь что, расслабься. Ты сделал огромное дело и заслужил отдых. Езжай домой.
— Вы что, не едете в контору?
— Не едем. Хочешь, оставайся здесь, сделаем шашлык. Или сибирские пельмени. Между прочим, Инна их готовит — пальчики оближешь.
— Нет, все-таки поеду домой. Отосплюсь, подожду Полину, чуть пораньше возьму Асю из детского сада. Да и другие дела есть. Поеду. Но с Тумбой… ты же все понимаешь. Нам просто повезло, что он на такое идет.
— Я все понимаю. Но мне ведь тоже надо подумать. Поезжай домой, отдохни. До пятницы я все решу в любом случае.
Проводив Костомарова, Молчанов осмотрелся.
Слава, голый по пояс, в рваных джинсах, с малярной кистью в руке, сидел на корточках перед собачьей будкой, заканчивая окраску. Рядом, высунув язык, лежал Берег. Оля и Инна, в солнцезащитных очках, шортах и пестрых майках, полулежали в шезлонгах на веранде. На низком столике рядом с ними стояли два стакана с янтарно-желтой жидкостью.