Декамертон

– Поехали. – выдохнул Андрей. Я безропотно оделась и спустилась вниз

Нет, все-таки зря я так плохо подумала о Васильевском. Он меня сам решил довезти. Всю дорогу мы молчали. И даже когда Андрей высадил меня у моего подъезда, он не сказал мне ни слова. Он просто развернулся и уехал. А я смотрела ему вслед и думала, что вот пройдет еще лет 5 (или 10?), и будет снова встреча выпускников, и я опять, наверное, увижу его… Интересно, какими мы станем к тому времени? Скорее всего, я опять захочу произвести на него впечатление. А может быть, даже, я захочу с ним переспать? Я не знаю. Я давно уже не думаю о том, что принесет с собой завтра. Это слишком бессмысленно.

***

Ольга прислушалась к своим ощущениям и поняла, что никаких чувств к Андрею у нее внутри нет. Ни нежности, ни тепла, ни (тем более) желания с ним переспать. Ольга не была уверена, что это останется неизменным. Случай – довольно капризная вещь. Ольга хмыкнула. Она поймала себя на мысли, что даже не задумалась о том, сможет ли Андрей простить ей ее уход. Ей это было глубоко фиолетово.

Ольга оторвалась от чтения, заварила себе кофе, достала печенье и уселась изучать свои тетрадные опусы дальше. Впрочем… Это была уже не тетрадь. Это были несколько листков, скрепленные степлером. Случайные записи о случайных людях. И даже объединяющий все это подзаголовок. "Прохожие".

Девятая.

Ты одинок средь сотни тысяч лиц,

ты одинок без сотни тысяч лиц.

А. Рудаки.

Мне хотелось бы рассказать, как бывает иногда больно. Как поселяется где-то внутри ноющая тоска и не хочет никуда уходить. Мне хотелось бы рассказать о том, какими мы бываем иногда идиотами, проходящими по жизни мимо чего-то главного. О чем могут мечтать люди? Чтобы их любили. И любить самим. Но вместо того, чтобы дарить друг другу счастье, мужчина и женщина продолжают воевать. Никто не считает ни потерь, ни приобретений в этой войне.

Мне хотелось бы рассказать о прохожих. О тех, кто когда-то мне нравился, и кому нравилась я. Они не оставили следа в моей жизни. Но иногда… Иногда мне даже приятно о них вспоминать.

История первая. С соблазнением.

Главное действующее лицо – я. А в роли объекта моего пристального интереса выступал некий Дима. (Парень приятный во всех отношениях). Он был очень даже ничего себе так и крупно мне нравился. Среднего роста, средней комплекции, с симпатичной темной челочкой и (главное!) серыми глазами.

Вся эта история началась с того, что мои друзья как-то так одновременно разбрелись по своим делам, и на какое-то время я осталась совсем одна. Разумеется, что мне стало скучно, я поехала к Еленке, и она втащила меня в какую-то компанию. Два дня меня это забавляло (от делать нечего), а на третий я стала искать гнилой шнур или гитарную струну (нужное подчеркнуть), поскольку подруга, помимо того, что заставляла меня слушать попсу, начала меня еще и припрягать к просмотру высокоинтеллектуальной передачи "Дом-2". Такого счастья, разумеется, я уже вынести не смогла. И единственное, что меня спасло – так это появление Димы. Он поставил Чижа, и я просто-таки воспылала к нему нежными чувствами.

Я не помню уже, что мне в этом Диме тогда так понравилось, но переклинило меня на нем капитально. Боже ж ты мой, как же он мне нравился! Нет, вы даже представить себе не можете как он мне нравился! У меня просто крыша на нем поехала. Осложнялось все это дело тем, что месяц назад у Димы появилась девушка, по отношению к которой он был почему-то правильным и верным. Вообще-то Димка был очень обаятельным бабником, и такое положение дел было для него несвойственным. Ежу понятно, что раз уж мне захотелось, я приняла все меры к тому, чтобы данного Диму закадрить. В общем и целом я ему нравилась, он любил со мной пофлиртовать, но… но дальше этого, почему-то, дело не шло. Я прекрасно знала, что я умней, чем его 4 последних подруги вместе взятые, но меня это почему-то не грело. Дима любил со мной побазарить, целовал мне ручки и даже провожал до остановки. Но спал со своей Анжелой! Меня бесило одно только ее имя, но ничего поделать с этим я не могла. Нет, ну как я сходила с ума по этому Диме! И ладно бы что хорошее было, а то… Но в то время я вбила себе в голову, что он очень мне нужен и дико страдала по этому поводу.

"Стоит ли мне вспоминать трепетную ласку твоих равнодушных пальцев? Ты не дарил мне сумасшедшего наслаждения, и я хотела, чтоб твое желание быть правильным и верным наконец кончилось. Мне казалось, что рамки твоей роли рассчитаны на большее. Твоя холодность и восторженность подарили мне амплуа случайной прохожей. Жаль, что я давно уже выросла из этой роли. Когда ты приходишь в мои сны, я плотно закрываю двери. Но ночь, как босоногая девчонка, умудряется, почему-то, убежать от меня в окно. Кто укорит меня за то, что я равнодушна к рассветам? Мокрые крыши повседневных ночей стелятся ввысь, и в обрезках зеркал медленно оплавляются лампы. Ты не задержишь меня даже взглядом, но я все равно не смогу уйти. Я бессмысленно роняю в пустоту свою искреннюю нежность. Я поднимаю бокал золотистого вина и пристально вглядываюсь в ночную траву чужих улиц. Где-то там, во тьме декабрей, затерялись твои следы. Я, как язычник, молюсь ушедшему золотому листопаду, который укрывал нас обоих. Кажется, это было 100 лет назад. Тогда, давным-давно, ты был разноцветным. Солнечное, почти летнее сомнение рвалось в окно, но нам обоим было не до него. Теперь я растеряла даже свои страхи."

В общем, зависала я на этом Диме таким образом примерно с месяц. Это было трудным, утомительным, а главное – совершенно бесполезным делом. Дима продолжал быть верным и правильным своей Анжеле. Он, конечно, понимал, что он мне нравится. Не понять было трудно. Флиртовала я с ним довольно откровенно. Однако, вопреки моим ожиданиям, за нашими улыбочками и прикольчиками ничего не следовало. А я ж еще и особо принципиальная. Хотела, чтоб Дима сам все начал. В общем, наконец до меня дошло, что надо плюнуть рукой на это дело и послать собственную влюбленность вместе с Димой как можно дальше, на неопределенно-неограниченный моим сознанием срок. А тут, как раз, начался сезон сейшенов, и мои друзья-музыканты начали опять собираться. Причем попутно выяснилось, что многие из них в очередной раз свободны. Я немного с ними пообщалась, и возвращаться после них к Диме мне почему-то совершенно не хотелось.

Я нашла себе очередную очаровашку из музыкального мира, и сей тип как-то раз потащил меня в рок-клуб. Идти было неохота, и я была недовольна. Если б он мне сразу сказал, что после пары песнюшек каких-то неясных новичков, на которых он меня тащил, там будут выступать "Аквабитлы", я впереди него туда побежала бы. Однако мой дорогой отнюдь не разделял моих рок-н-ролльных восторгов, и пошел отрываться под метталюг. Мы с Еленкой зевали и переговаривались.

– Гляди, как прыгают.

– Как блохи.

– Нет, как суслики.

– Ну хорошо, как суслики. У которых блохи.

После выступления металлистов мой драгоценный собрался домой. Мало того, он захотел, чтобы вместе с ним ушла и я. Это с любимых "Аквабитлов"-то? Фигу! Я взбунтовалась, рассказала ему, кто такие враги народа, как они борются с социал-демократами, и что с такими, как он, врагами надо делать. Парень обиделся и ушел. Думаете, я его догонять понеслась? Щас! Я осталась отрываться под "Аквабитлов". В общем-то, конечно, я не хотела с ним ссориться, и даже (после сейшена) непременно отправилась бы с ним мириться, но тут случилось непредвиденное. Дело в том, что на этот сейшен вздумал прийти желанный мною когда-то Дима. "Аквабитл" ему нравился, с тусовкой он был знаком хорошо, и был чертовски рад меня видеть. Я, в свою очередь, радовалась ему не меньше. За две недели я успела подзабыть все его недостатки и явно испытывала к нему теплые чувства… Они превратились почти во влюбленность, когда на мой вопрос – где Анжела и почему она не с ним, Дима поведал мне, что они расстались.