Мысленно я достроила стену, вернула дворцу целостность и представила живые фигурки чешуйчатых созданий на площадках… Реальность и увиденное на стене развалины изображение сошлись воедино.
— Двенатри ов-вен, — с гордостью произнес мужик, который вел меня, заметив, как я, приоткрыв рот, смотрю на город.
— Вижу, — сдавленно ответила я.
Лена права, мы определенно больше не в Алтае… Или, быть может, не в современном Алтае.
Потрясение в буквальном смысле свалило меня с ног. Покачнувшись, я упала в темноту.
Когда я очнулась, перед глазами снова была муть, а в голове словно распухала вата. Какое-то время я бессмысленно моргала и пыталась осознать, кто я, где, и почему так резко пахнет потом, а потом вспомнила все. Алтай, лес, гул, волк, похищение, «декоративка», развалины, город, обморок…
Меня несли на спине, отсюда и запах пота; субъект, который меня нес, явно не утруждался гигиеной последнюю неделю, а то и больше. Или просто очень вспотел, пока меня нес.
Первым делом я выглядела Лену. Ее, как и прежде, несли на спине, придерживая за бедра, и ее яркая желтая куртка сразу привлекала внимание. Я облегченно выдохнула про себя. Мы познакомились с ней совсем недавно, и я мало что знаю о ней, но сейчас она мой самый близкий человек. Потерять ее нельзя ни в коем случае, одна я морально не вытяну происходящее.
И мне, и ей на голову накинули капюшоны, полагаю для того, чтобы в нас нельзя было опознать девушек. Пока я была в отключке, мужчины уже спустились в долину и теперь уверенно шли по направлению к городу по открытой местности, шли молча, так что слышны были только их дыхание, шмыги, зевки. Капюшон наползал на глаза, закрывал обзор, но я не шевелилась, притворяясь, что все еще нахожусь в беспамятстве: пусть меня и дальше несут, отдых лишним не будет, особенно если учесть, что я, кажется, простудилась.
Я прикрыла глаза и постаралась задремать. Солнце ласково припекало спинку, природа звучала гармонично и слаженно, наигрывая последние аккорды лета. Я расслабилась и почти заснула…
Поэтому внезапно раздавшийся пронзительный крик заставил меня вздрогнуть. Резкий окрик Зена тоже прозвучал устрашающе; все быстро припали к земле, меня скинули со спины, и, упав, я прикусила язык. Снова раздался пронзительный крик, пронзительный почти буквально: казалось, в голову с размаху вонзают острые спицы; я закрыла уши руками, но это не спасло от мощной звуковой волны. Земля задрожала подо мной, и снова раздался крик…уже человеческий. Нечто огромное и пестрое схватило когтями того беднягу, который нес меня, поперек тела. Подскок — и пернатый монстр поднялся; сделав всего лишь два-три взмаха крыльев, он оказался на недосягаемой высоте. Добыча орала, извиваясь в когтях. Блеснул на солнце нож. Когти разжались, и тело полетело вниз…
Меня подняли за капюшон и дернули на себя; я увидела напряженное лицо Зена, а потом его спину и косу. Он грубо потащил меня за собой, на ходу отдавая оставшимся людям приказы. Мы быстро, в суматохе, добежали до кустов, которые более-менее могли нас скрыть, и притаились.
Крылатое чудище покружило немного над разбившейся добычей, а потом опустилось и принялось за еду. Желчь подкатила к горлу, и меня стошнило.
Пока меня выворачивало, а Ленка повторяла себе что-то под нос, мужчины мрачно переговаривались и потирали уши. Утерев губы, я посмотрела на Зена. Он не выглядел расстроенным, нападение и смерть товарища его не поразили, а раздосадовали. Когда птица покончила с обедом и улетела, он вышел из кустов, прошелся, огляделся, и приказал двигаться дальше. Ленка пошла без возражений, она вообще все это время пребывала в ступоре, столь удобном нашим похитителям, а я вот попятилась, когда меня потянули из кустов. Выходить на открытую местность снова, чтобы эта хищная птичка нас увидела? Нет, спасибо, я лучше останусь в кустах и сама тихо умру от стресса! Или от жестоких спазмов в желудке.
Страх придал сил, так что не так уж легко было заставить меня выйти. Я приседала, качала головой, лепетала что-то про когти, и при этом усиленно пятилась. Зен заметил, что меня никак не могут выволочь, и подошел. Коротко посмотрев на меня своими волчьими глазами, он наклонился и хлестко ударил меня по лицу. Это произвело на меня парализующее действие. Схватив за руку, он грубо вытащил меня из кустов, не обращая внимания на то, что мои ноги волокутся по увядающей траве. Другой мужик ухватил меня за талию, помогая подняться, и только тогда Зен меня отпустил.