Дебора посмотрела на него так, будто он предложил ей поплясать нагишом. "Контракт", наконец молвила она с интересом в голосе.
"Точно. Очень важный момент в любой академической карьере", продолжал он обороняясь.
"Достаточно важный, чтобы пойти на убийство?", спросил я.
Он просто смотрел на пятно на столе, "Это был Уилкинс".
Дебора глазела на него целую минуту взглядом любящей тётушки на любимого племянника. Он несколько секунд смотрел на неё, потом моргнул, посмотрел на стол, на меня и снова на стол. Когда молчание затянулось, он снова глянул на Дебору. "Хорошо, Джерри, если это всё что ты можешь сказать, то позвони своему адвокату", посоветовала Дебора.
Он вытаращился на неё, и, казалось, был не в состоянии что-либо сказать, поэтому Дебора встала и пошла к двери, и я последовал за ней.
"Мы его взяли. Этот сукин сын готов. Гейм, сет, матч", сообщила она мне в коридоре.
Он была такой радостной, что я не удержался, "Если это был он".
Она лучезарно мне улыбнулась, "Конечно же это был он, Декс. Господи, не придирайся. Ты проделал большую работу и мы впервые взяли нужного парня сразу же".
"Думаю, да", вздохнул я.
Она вскинула голову и уставилась на меня, всё ещё самодовольно улыбаясь, "В чём дело, Декс? Замотался со свадьбой?"
"Ничего не случилось", сказал я, "Жизнь на Земле как никогда совершенна и удовлетворительна. Мне просто…", и тут же заколебался, так как сам ещё не понимал что там у меня просто. Просто было некое непоколебимое и неоправданное чувство, что что-то здесь не так.
"Я знаю, Декс", сказала она сладким голоском, который показался даже неприятным, "Это кажется слишком легким, правильно? Но только подумай обо всём этом дерьме, с которым мы сталкиваемся каждый день в других делах. Если порассуждать, то время от времени мы должны находить лёгкий путь, не так ли?"
"Не знаю. Просто чувствуется, что что-то здесь не правильно", пробормотал я.
Она фыркнула, "С тем количеством улик, которое есть на этого парня, никого не заботит что там чувствуется, Декс. Почему бы тебе не остыть и не порадоваться хорошо проделанной работе?"
Я уверен, что это был правильный совет, но я не мог ему последовать. Хоть мне никто и не нашептывал реплики, но я должен был что-то сказать. "Кажется, он не лгал", довольно невнятно пробормотал я.
Дебора пожала плечами, "Он псих. Это уже не моя проблема. Он это сделал"
"Но если он психически болен, почему его прорвало вот так вдруг? То есть, ему тридцать с хвостиком, и это первый раз, когда он что-то натворил? Не стыкуется".
Она хлопнула меня по плечу и снова улыбнулась, "Дельное замечание, Декс! Почему бы тебе не влезть в свой компьютер и не поискать на него информацию? Бьюсь об заклад, мы что-нибудь раскопаем". Она глянула на часы, "Ты сможешь этим заняться сразу после пресс-конференции, лады? Пошли, нельзя опаздывать".
И я покорно за ней поплёлся, удивляясь, как я быстро нахожу себе дополнительную работу.
Фактически, пресс-конференция это бесценный дар, который был предоставлен Деборе, ведь обычно капитан Мэтьюз не отдавал её с лёгкостью. Это был первый раз, когда она создавала свою собственную шумиху в СМИ в роли ведущего детектива, и она явно где-то подучилась тому, как говорить и как выглядеть для вечерних новостей. Она стёрла с лица улыбку и другие эмоции и говорила категоричными предложениями прекрасного полицейского. Только тот, кто знал её так же хорошо как я, мог сказать что, за этой деревянной маской скрывалось огромное и нетипичное счастье.
Итак, я стоял позади всех и наблюдал, как моя сестра сделала ряд блестящих заявлений, уверенно добавив, что она арестовала подозреваемого в отвратительных убийствах в университете, и как только она узнает, виновен ли он, ее дорогие друзья из СМИ будут среди первых, кому сообщат об этом. Она была явно горда и счастлива, и с моей стороны было бы совершеннейшей подлостью даже намекнуть, что в виновности Халперна есть сомнения, особенно учитывая, что я не знал, что это должно быть – и было ли вообще что-то.
Она почти была права – Халперн был виновен, а я был глупым и сварливым, отбросил вагон явных доказательств, и всё из-за ухода Пассажира. Эхо его отсутствия доставляло мне беспокойство, а ведь не было никаких сомнений относительно подозреваемого, что в сущности для меня не имело никакого значения. Конечно же, почти не имело…
И снова это почти. Я до этого момента жил жизнью абсолюта – у меня не было опыта с этим "почти", и то, что уже не было внутри того уверенного голоса, который подскажет что есть что без сомнений и замешательства, тревожило и сильно мешало. Я начал понимать насколько я беспомощен без Тёмного Пассажира. Даже в моей повседневной работе ничего уже не было просто.
Вернувшись в свой закуток, я сел на стул, откинулся на спинку и закрыл глаза. Есть тут кто-нибудь? Спросил я с надеждой. Никого нет. Только пустота, которая начинала причинять боль, что приходит после оцепенелого удивления. Отвлекаясь на работе, всё же ничего не останавливало меня от самоуглубленной жалости к самому себе. Я был один в темноте, то есть в мире полном подобных мне ужасных существ. Или, по крайней мере, таких, каким я привык быть.
Куда ушёл Пассажир и почему он куда-то ушёл? И если что-то его действительно напугало, что он даже удрал, что это могло быть? Что могло напугать существо, которое живет в темноте и фактически оживает только когда нож в работе?
И это привело к совершенно новой и нежелательной мысли: если это гипотетическое нечто напугало Пассажира – оно его изгнало насовсем? Или же оно все ещё идет по моему следу? Был ли я в опасности, без возможности защитить себя – без способа узнать есть ли угроза за спиной до тех пор, пока слюна хищника не упадет на мою шею?
Я всегда слышал что новый опыт это хорошо, но то что происходит со мной это чистой воды пытка. Чем больше я думал об этом, тем меньше понимал, что со мной происходит, и тем больнее это было.
Хорошо, я знаю верное средство от страданий, и это усердная работа над чем-нибудь бесполезным. Я развернулся к компьютеру и начал действовать.
Всего через несколько минут я уже знал всю подноготную доктора психологии Джеральда Халперна. Конечно же, это было немного сложнее, чем просто набрать имя Халперна в Гугле. Были, например, закрытые файлы протоколов суда, на открытие которых ушло почти 5 минут. Но когда я их открыл, я понял что это стоило затраченных усилий, и задумался, Так так, так… И так как я был совершенно один в своем закутке, и никто не мог слышать мои задумчивые высказывания, я произнес вслух, "Так, так, так".
Отчеты об усыновлении были достаточно интересны – не только потому что я чувствовал некую схожесть детства Хелперна с моим прошлым без родителей. Мне более чем повезло попасть в семью к Гарри, Дорис и Деборе, в отличии от Халперна, который порхал из семьи в семью, пока не приземлился в Сиракузском университете.
Намного интересней, однако, был файл, который никто, как предполагалось, не мог открыть без ордера и постановления суда, и каменной скрижали из рук Господа. И когда я его дважды перечитал, моя реакция была намного глубже. "Так, так, так", пробормотал я, слегка обеспокоенный звуками собственного голоса, отлетавшего от стен моего маленького пустого офиса. И так как серьезные открытия всегда более существенны в присутствии аудитории, я взял телефон и позвонил сестре.
Через несколько минут она влетела в мою каморку и села на складной стул. "Что ты нарыл?", спросила она.
"У доктора Джералда Халперна есть секреты в прошлом", осторожно произнес я, так чтобы она не смогла допрыгнуть до меня и задушить в объятиях.
"Мне это известно", нетерпеливо сказала она, "Что он натворил?"
"Не так важно что он натворил", продолжил я, "В данном случае важно что творили с ним".
"Хватит кружить вокруг да около!", прервала она, "Так что там?"
"Начнём с того что он фактически сирота".
"Кончай Декс, переходи к сути".
Я поднял руку чтобы успокоить её, но было очевидно что это не сработало, так как она стала барабанить костяшками пальцев по столу. "Я пытаюсь нарисовать чёткую картину, сестричка", сказал я спокойно.