А, ну да! Существовать это значит утопать в страданиях! И я пошёл на встречу с любовником Деборы.
Прежде, чем завести машину я отзвонился Рите, которая по моим подсчётам уже должна быть дома.
"Декстер", ответила она запыхавшись, "Не могу припомнить сколько у нас воды в запасе, а на стоянке у Пабликс совершенно негде поставить машину!".
"И ладно, мы будем пить пиво", вставил я.
"Думаю консервов у нас достаточно, кроме говяжьей тушенки, которой уже два года", продолжала она говорить, вряд ли сознавая что кто-то что-то сказал. Поэтому я дал ей возможность нестись дальше, надеясь что она сама в конце концов иссякнет, "Фонарики я проверяла две недели назад. Помнишь как отключалось электричество на сорок минут? И запасные батарейки в холодильнике на нижней полке. Сейчас со мной Коди и Астор, завтра нет продлёнки, но кто-то в школе им рассказал про ураган Эндрю и думаю Астор немного напугана, ты может с ними поговоришь об этом, когда вернёшься? И объясни им что это как большая гроза, и с нами всё будет в порядке, что будет просто сильный ветер и грохот, и не будет света какое-то время. И если ты по дороге домой увидишь какой-нибудь магазин, где не слишком много народу, заскочи и купи несколько бутылей воды, сколько сможешь взять. И лёд, кажется переносной холодильник всё ещё лежит на полке над стиральной машиной, мы можем положить туда лёд и скоропортящиеся продукты. О, а как твоя лодка? С ней ничего не будет? Или что-то надо с ней сделать? Думаю мы можем убрать всё со двора до темноты, я уверена что всё будет нормально, и может быть до нас и не достанет".
"Хорошо", вклинился я в этот монолог, "Я буду поздно".
"Ладно. О, поглянь-ка, магазин Вин-Дикси кажется не сильно забит. Мы попробуем зайти, тут есть свободное место на стоянке. Пока!".
Никогда не думал что такое возможно, но Рита очевидно научилась говорить на одном дыхании. Или может она как кит, выплывает каждый час за порцией воздуха. Однако, это было захватывающее представление и после него мне стало легче подготовится к установке ставней с одноруким дружком моей сестрёнки. Я завёл машину и влился в дорожное движение.
Если движение в час пик это совершеннейший беспредел, то движение в час пик в ожидании урагана это буквально конец света, безумие в стиле мы-все-умрём-но-ты-первый. Люди вели машины так словно они точно прикончат каждого, кто помешает им достать фанеру и батарейки. До маленького дома Деборы на Корал Гейблс было не так уж далеко, но когда я наконец подъехал к нему, я чувствовал себя так, будто выдержал испытание мужественности апачей.
Когда я выходил из машины, входная дверь распахнулась и появился Чацкий. "Здорово, братан", крикнул он. Он помахал своим крюком вместо левой руки и спустился к дорожке встретить меня. "Я, честно, ценю твою помощь. С этим проклятым крюком довольно сложно закручивать гайки".
"Еще труднее ковырять в носу", буркнул я, немного раздражённый его веселым страданием.
Но вместо того чтобы обидеться, он рассмеялся, "Точно. И труднее всего вытирать себе задницу. Ну, пошли. Я всё сложил на заднем дворе".
Я прошел с ним за дом, где у Деборы был маленький заросший внутренний дворик. Но к моему огромному удивлению, он больше не был заросшим. Деревья, нависавшие раньше над двориком, были обрезаны, и сорняки, растущие между каменными плитами, исчезли. Остались только три аккуратно подстриженных розовых куста и клумба каких-то садовых цветов, а также в углу стоял начищенный до блеска гриль для барбекю.
Я посмотрел на Чацкого подняв брови в удивлении.
"Ну да, знаю", как бы оправдываясь сказал он, "Попахивает голубизной, да?". Он пожал плечами. "Я совсем заскучал здесь, да и я больше твоей сестры люблю порядок".
"Симпатичненько", поддержал я его любовь к порядку.
"Угу", сказал он, как будто я действительно обвинил его в том, что он гей. "Хорошо, давай начнём". Он кивнул в сторону сложенных у стены дома ставен из рифлёной стали. Морганы были жителями Флориды во втором поколении и Гарри научил нас использовать только крепкие ставни. Сэкономив деньги на хороших ставнях, можно потом разориться на восстановлении дома.
Недостаток высококачественных ставен Деборы был только в том, что они были очень тяжёлыми и с острыми краями. Были необходимы толстые перчатки, или в случае с Чацким, одна перчатка уж точно. Не думаю что деньги сэкономленные на перчатках принесли ему пользу. Работал он намного усерднее чем ему положено, специально показывая мне что не такой уж он и инвалид и что моя помощь не очень-то ему и нужна.
В любом случае, мы всё установили и закрепили за сорок минут. Чацкий бросил последний взгляд на ставни, прикрывающие французские двери, выходящие в патио, и, очевидно удовлетворенный нашим выдающимся мастерством, поднял левую руку, чтобы смахнуть пот с бровей, поймав себя в самый последний момент прежде, чем он протаранил крюком свою щеку. Он горько засмеялся глядя на свой крюк.
"Всё никак не привыкну к этой штуке", пояснил он, качая головой, "Иногда просыпаюсь ночью от того, что несуществующие пальцы зудят".
Трудно было придумать что-нибудь умное или просто какое-либо приемлемое утешение в ответ на это. Никогда не читал ничего по поводу что нужно говорить человеку, который рассказывает как он чувствует свою ампутированную руку. Чацкий, казалось, почувствовал неловкость, и фыркнул.
"Ну, в общем", сказал он, "Старый мул ещё может полягаться". Мне показалось что он неудачно выбрал слова, так как у него не было левой ноги и его способность лягаться была под вопросом. Однако, я был рад видеть, что он выходит из своей депрессии, так что трудно было с ним не согласиться.
"Никто и не сомневается. Уверен ты справишься", поддержал его я.
"Угу, спасибо", не очень уверенно ответил он, "Во всяком случае, мне не нужно тебя убеждать в этом. У меня есть парочка знакомых старых друзей на Белтвэй. Они предложили работу в офисе, но…", и он пожал плечами.
"Да, ладно. Ты же не думаешь что сможешь вернуться к своей шпионской работе?"
"Это то, что я хорошо умею делать. Недавно я ведь был самым лучшим в этом деле".
"Может ты просто растерял свой адреналин".
"Может быть. Как насчёт пивка?"
"Спасибо, но мне было указание сверху достать бутилированной воды и лёд до того как наступит конец света".
"Ясно", сказал он, "Все боятся, что придется пить махито без льда".
"Одна из самых ужасных опасностей урагана", поддакнул я.
"Спасибо за помощь", попрощался он.
Когда я возвращался домой, движение на дороге стало, пожалуй, ещё хуже. Люди так неслись с драгоценными листами фанеры на крышах своих авто, словно они только что ограбили банк. Они были раздражены от напряжения, которое пережили стоя в очередях часами, боясь что кто-то может влезть без очереди или же гадая, останется ли что-нибудь для них, когда подойдёт их очередь.
Остальные же спешили занять своё место в тех же самых очередях и ненавидели тех, кто был в первых рядах и наверное уже купил последнюю батарейку во всей Флориде.
В целом, это была восхитительная смесь враждебности, гнева, и паранойи, и это должно было бы очень меня радовать. Но надежда на хорошее настроение исчезла, как только я сообразил что напеваю какую-то знакомую мелодию и не могу остановится. И когда я наконец узнал эту мелодию, вся радость праздничного вечера была разрушена.
Это была мелодия из моего сна.
Музыка, которая играла в моей голове вызывала чувство жара и пахла чем-то горелым. Это была простая, повторяющаяся, не сильно цепляющая мелодия, но напевая её про себя, проезжая по Саут Дикси Хайвэй, я чувствовал себя уютно от этих повторяющихся нот, будто это была колыбельная, которую мне пела мама.