Для кого тогда устроено представление? Для полицейских? Для нудных судмедэкспертов? Для меня? Вряд ли. Однако помимо вышеперечисленных и еще трех-четырех человек, обнаруживших трупы, никто ничего не видел, лишь вся Флорида гудела как растревоженный улей, пытаясь спасти туристическую индустрию штата.
При этой мысли я вдруг распахнул глаза — Дебора по-прежнему пялилась на меня, как ирландский сеттер на дичь.
— Да что, говори уже?! — потребовала она.
— А вдруг они именно этого добиваются? Я сразу сказал: убийство тут не самоцель. Кому-то хотелось поиграть с трупами. Украсить, аранжировать. Напоказ.
Дебс хмыкнула.
— Да помню я. Но все равно непонятно.
— Да нет же, понятно! Допустим, кто-то хочет оказать некое воздействие… Взгляни на события в обратном порядке: какой эффект уже возник?
— Если не считать того, что это привлекло к нам всю мировую прессу…
— Конечно, считать!
Сестра непонимающе помотала головой:
— Что?
— А чем тебе не нравится внимание прессы? Весь мир увидел наш Солнечный Штат, Майами, — путеводную звезду мирового туризма!
— Увидели, да, и теперь ни в жизнь на эту бойню не поедут! — возмутилась Дебс. — Декстер, ты о чем вообще?! Говорю тебе… А… — Она нахмурилась. — То есть кто-то напал таким образом на туристический бизнес? Всего нашего чертова штата?! Дурдом!..
— А ты, сестренка, думаешь, что тот, кто это делает, нормален?
— Да кто это вообще способен делать?!
— Не знаю, — отозвался я. — Калифорния?
— Ну уж, Декстер! — воскликнула сестра. — Смысл?! У того, кто это делает, обязательно должен найтись хоть какой-то мотив.
— Обида, — объявил я с напускной уверенностью.
— Обида на целый штат?! И сколько в этом смысла, по-твоему?
— Н-да, не много, — признал я.
— Может, тогда осмысленную версию придумаешь? Ну, типа, вот прямо сейчас? Хуже уже не будет…
Жизнь нас упорно учит: стоит только кому-то по глупости вымолвить сакраментальное «хуже не будет», и все, остальным можно ховаться за плинтусом. Кто бы сомневался, это и теперь сработало. Дебора и выговорить свои мрачные пророчества не успела, как на столе у нее зазвонил телефон, а мне на ухо кто-то шепнул чуть слышно, что пора прикинуться ветошью.
Дебора схватила трубку, сердито сверкая глазами в мою сторону, потом вдруг отвернулась, сгорбилась над столом, прошептала испуганно: «Когда? Господи… Ладно», — повесила трубку и вызверилась на меня так, что все прежние хмурые взгляды показались мне милыми улыбками.
— Ах ты, сукин сын…
Я удивился, сколько холодной ярости сквозило в ее тоне.
— Да что я такого сделал?
— Я бы тоже хотела это узнать… — пробормотала она.
Даже у чудовищ есть предел терпения, и я, кажется, был на грани.
— Дебора, либо ты начнешь изъясняться связными предложениями, либо я пошел. Мне еще спектрометр от пыли протереть надо.
— Дело проясняется, — заявила мне сестра.
— Так чего мы не радуемся?
— Новости из туристического управления, — добавила она.
Я открыл было рот, хотел отвесить какую-нибудь остроумную шуточку, но снова закрыл, так ничего и не сказав.
— Вот именно, — продолжала Дебора. — Словно кто-то действительно затаил обиду на целый штат…
— Ты что, думаешь, это я? — со всей искренностью изумился я, позабыв даже о раздражении. Она молча меня разглядывала. — Дебс, тебе, наверное, бурды какой-то вместо кофе налили. Флорида — мой дом! Ну что, пропеть «Река Суони»[24]?!
Не знаю, оживилась ли она от этого предложения или от чего другого, но спустя еще один долгий тяжелый взгляд исподлобья сестра вскочила с места и потребовала:
— Вставай, поедем туда!
— Туда? А Коултер как же? Он ведь твой партнер?
— Он за кофе поперся, придурок! И вообще, я лучше кабана взяла б в партнеры. Пошли!
Отчего-то мне не слишком-то польстило сравнение с кабаном, хоть даже и чуть-чуть в мою пользу, но, поскольку Декстер неизменно верен долгу, я последовал за сестрой.
Глава 8
Управление выставок и туризма Майами располагалось в высотном здании на Брикелл-авеню, в месте, подобающем статусу чрезвычайно важной организации. Все великолепие его значимости раскрывалось из окон, в прекрасных видах на центр города и небоскребы, Бискейнский залив и соседний стадион «Арена», нередко принимающий наших баскетболистов для истинно сокрушительных поражений.